Настало время идти на арену. Сестры обнялись на прощание. Все трое плакали. Грималкин с помощью чар замаскировала себя под Нессу. Когда же они наконец отпустили друг друга, я с удивлением отметил про себя, что самая спокойная среди них Сюзан. Она быстро вытерла слезы, расправила плечи и даже заставила себя улыбнуться Нессе, глядя ей прямо в глаза.
– Извини, что от меня были сплошные неудобства и я вечно ныла и жаловалась, – сказала она. – Если только я выживу, обещаю – я стану другой!
– Ты скоро вернешься, – заверила ее Несса. – Вот увидишь, мы обе останемся живы, ты и я, и плохие времена наконец кончатся.
Что, если она права? – подумал я. Впрочем, размышлять было некогда. Настал момент встретиться лицом к лицу с хаггенбрудом.
Арена уже была полна возбужденных зрителей, которые, увидев нас, принялись выкрикивать насмешки и оскорбления. Они явно жаждали нашей крови. Известие о моем испытании быстро распространилось по всей Валькарке. Сказать, что толпа была враждебно настроена к нам, – значит, ничего не сказать. Мы были здесь пришлыми, и наши жизни, а также мое призвание и род занятий – управление хайздой и постижение тайн бытия – были чужды и непонятны большинству местных жителей. Да и вообще маги хайзды не пользовались в городе большой любовью. Что еще хуже – всем было известно, что я убил одного из Верховных магов, причем того, кто когда-нибудь мог стать членом Триумвирата. Валькарка насквозь патриархальна. В глазах ее жителей я убил одного из отцов города. В ходе испытания, по мере нарастания всеобщей истерии, это чувство сделается еще более личным: каждому зрителю будет казаться, что я убил его родного отца.
Разумеется, многие пришли сюда лишь затем, чтобы насладиться зрелищем проливаемой крови, как когда-то, в годы юности, я сам. Кое-кто наверняка уже предвкушает удовольствие.
Пока их вели к столбам, все три девушки выглядели испуганными и рыдали в голос. Невозможно было поверить, что настоящая Несса осталась ждать в моем доме. Это было наглядным свидетельством мощи ведьминых чар.
Маг хайзды должен черпать знания везде, где только можно, – и от друга, и от врага. Если только останусь жив, я непременно поучусь у этой пурры ее искусству.
Тем временем кобалы, состоящие на службе у судьи, привязали моих пурр к столбам. Я терпеливо ждал, стоя рядом с ямой, в которой сидел хаггенбруд. Мучимый любопытством, я посмотрел вниз сквозь решетку, но ничего не увидел. Никакого движения. Хаггенбруд находился под действием сонного зелья. Он проснется, лишь когда сдвинут решетку и прозвучит первый из трех сигналов горна. Чудовище захочет взглянуть, кто же сегодня его противник. После второго сигнала он выползет из ямы, а после третьего восстанет во всей своей ярости и жажде крови и ринется в бой. Так он запрограммирован.
Все было довольно предсказуемо, но лишь до известного момента. После того как схватка начнется, ее исход будет зависеть от многих обстоятельств.
Еще готовясь у себя дома к предстоящему бою, я вошел в транс, чтобы вызвать в голове картины всех испытаний за последние пятьдесят лет. Хаггенбруд вышел победителем во всех трехстах двенадцати схватках, ни разу не повторив тактику нападения. Большинство побед было достигнуто в первую же минуту.
Облаченный в черную мантию, положенную ему по сану, на арену вышел судья и поднял обе руки, призывая публику к тишине. Ему пришлось ждать несколько минут, прежде чем толпа угомонится и ритуал можно будет продолжить. Громким голосом он начал зачитывать обвинение:
– Маг хайзды, известный под именем Скользящий, обвиняется в убийстве Верховного мага, известного как Нунк, а также в краже у последнего трех пурр, которых вы сейчас видите своими глазами.
При этих словах трибуны взорвались ревом возмущения. Судья был вынужден снова поднять руки, чтобы утихомирить разгневанных зрителей.
– Кроме того, он обвиняется в незаконном убийстве асассина-шайксы, который пытался воспрепятствовать его бегству вместе с украденными пуррами. В-третьих, он обвиняется в незаконном убийстве воина-гибрида, который был выслан ему навстречу с тем, чтобы казнить его за совершенные им ранее преступления.
Зрители в очередной раз громким ревом выразили свое возмущение. Судья вновь был вынужден вскинуть руку и держать ее в таком положении еще дольше, прежде чем народ угомонился. Лишь когда установилась полная тишина, он продолжил зачитывать обвинение:
– Маг хайзды отметает все эти обвинения на том основании, что эти три пурры были и остаются его собственностью и что убийства совершены им на законных основаниях – с целью защиты его прав. Более того, подвергнув его сознание основательному исследованию, мы выяснили, что он убежден в своей правоте и не лжет. По этой причине его полагается отпустить с миром, однако Братство шайксы высказало свое несогласие, ссылаясь на свидетельства, переданные сознанием умирающего асассина, погибшего от руки этого мага.
Согласно этим свидетельствам, властитель Нунк заплатил Скользящему за его пурр и те перешли в его законную собственность. Но властитель Нунк мертв, и у него невозможно взять показания. И поскольку это противоречие не разрешить, мы постановили провести испытание поединком.
С этими словами судья указал на меня. Когда зачитывалась заключительная часть обвинения, все притихли и сидели затаив дыхание. Наконец наделенным властью голосом – таким громким, что он смог достичь ушей каждого из присутствовавших, – судья выкрикнул:
– Выбирай!
Это мне предлагалось выбрать исходную позицию, в которой следовало находиться напротив одного из столбов. Разумеется, я выбрал ее задолго до того, как выйти на арену. Я быстро занял место напротив «Нессы». В моем распоряжении была сабля. Я вытащил ее из ножен и приготовился к поединку.
