радость была недолгой. К сожалению, вскоре зрители вновь заняли места на трибунах.
Как только порядок был восстановлен и тела погибших убрали, на арену вышел судья и официально объявил мою победу. Правда, вид у него при этом был не слишком радостный: он явно был далеко не в восторге от моего неожиданного триумфа. Да что там! Он с трудом скрывал свое потрясение и досаду. Увы, ему ничего не оставалось, как подтвердить мою победу.
Кстати, делал он это не зачитывая с листа. Он явно подготовил лишь одно заявление – о моем поражении и смерти. Говорил он медленно, как будто, прежде чем произнести вслух, взвешивал в уме каждую фразу:
– Стоящий перед вами маг хайзды победил в поединке, чем, безусловно, доказал свою правоту. И Братство шайксы, и Триумвират должны признать эту победу. Маг волен покинуть город и взять с собой своих пурр. Они официально признаны его собственностью. Так гласит закон, и никто не вправе его оспорить.
В общем, мне оставалось лишь схватить свою собственность, вернуться домой и как можно скорее покинуть стены Валькарки.
Первым делом я разрезал путы на младшей сестре, Бриони. Но когда приблизился к столбу, к которому была привязана Сюзан, то с ужасом увидел, что произошло.
Когда я перехватил третье тело хаггенбруда, то не заметил, как он когтем царапнул Сюзан руку. Это решило ее судьбу. Ее кожа стала желто-коричневой и сухой, как древний пергамент. Лицо исказила страдальческая гримаса, из горла вырывался невнятный клекот. Было видно, что она испытывает страшные муки. Когда я подбежал к ней, она сделала последний, предсмертный судорожный вздох. Увы, я был бессилен ей чем-то помочь. Противоядия против кирроса нет.
Младшая сестра издала крик ужаса и горя. В следующее мгновение глаза Сюзан запали глубоко в глазницы, кожа пошла трещинами и начала опадать с тела. Под этой хрупкой коркой плоть пурры расплавилась, став похожей на топленое масло, и, стекая вниз по костям, начала просачиваться сквозь трещины в коже, образуя у ее ног зловонную лужу.
Так Сюзан погибла от рыжей смерти.
Глава 21
Сларинды
Я была одна в доме Скользящего. Одолеваемая тяжкими мыслями, я беспрестанно расхаживала из угла в угол отведенной мне каморки. Дверь была заперта, и мне оставалось лишь ждать их возвращения.
Вспомнив арену, я представила, что на ней произойдет: Скользящий описал мне это в мельчайших подробностях. Мысленным взором я увидела, как когтистая лапа хаггенбруда цепляется за решетку. Скользящий встал на нее ногой, демонстрируя свое презрение к чудовищу. Увы, оно еще никогда не знало поражений. Удастся ли магу справиться сразу с тремя его телами?
И что же Грималкин, ведьма-убийца? Свирепая воительница, она владела искусством черной магии. А еще она была уверена в себе и ничуть не сомневалась в победе. Но что, если все-таки победит хаггенбруд и мои сестры умрут?
Вскоре я услышала шаги и возбужденные голоса. К дому приближались Скользящий и ведьма. А потом я услышала детский плач. Кажется, это была Бриони. Младшая сестра явно еще не отошла от кровавого зрелища. Несмотря ни на что, мое сердце затрепетало от радости. Они возвращаются! Значит, они победили!.. Ведь иначе они были бы мертвы. Но они одолели чудовище, и вскоре мы сможем покинуть этот проклятый город!
Затем в замке повернулся ключ, и дверь в мою комнату распахнулась настежь. Я сделала шаг им навстречу. Увы, в следующий миг во мне словно что-то оборвалось. Где же Сюзан?
– Я сделал все, что мог, малышка Несса, – сказал Скользящий, впервые не осмеливаясь посмотреть мне в глаза, – но твоя бедная сестра стала жертвой рыжей смерти. Ее мозг расплавился, глаза запали в глазницы, а плоть превратилась в жижу и стекла с костей. Ей выпали страшные муки, но теперь они закончились. И мы должны быть благодарны за это.
– Что?! – вскрикнула я. – Что ты хочешь сказать? Где Сюзан?!
– Она мертва, что я и пытаюсь тебе объяснить. Одна жертва – не слишком высокая цена за столь доблестную победу. Согласись, это лучше, чем если бы погибли мы все.
– Но ведь ты обещал! – возразила я, чувствуя, как сжимается горло и я задыхаюсь. – Ты ведь обещал моему отцу, что с нами ничего не случится!
– Я сделал все, что мог. Но наши шансы на победу были слишком малы. На большее нельзя было даже рассчитывать.
К моим глазам подступили слезы. Я упала на колени рядом с плачущей Бриони и прижала ее к себе. Я чувствовала себя преданной. Я пожертвовала собой, как мне завещал отец, – но ради чего?
– Больше ничего не говори, – велела Скользящему Грималкин. – Словами горю не поможешь.
Я смутно слышала, как они отошли в дальний конец большой комнаты, оставив меня наедине с младшей сестрой и нашим горем. Я словно одновременно находилась в двух разных местах. Воображение беспрестанно рисовало смертные муки бедняжки Сюзан, в то время как вторая половина сознания прислушивалась к разговору Скользящего и ведьмы, который едва доносился до моего слуха.
