– Конечно, подобные события невозможно предсказать, но что касается моего собственного народа, то я уверен, что безумие еще вернется. И мне известно, при каких обстоятельствах это случится.

– У тебя есть какие-то доказательства? Или для кобалов это просто общеизвестный факт? – уточнила Грималкин.

– Это вера, за которую они слепо цепляются. Но мы, маги, попытались заглянуть в будущее, и считаем, что такое вполне может повториться.

– И когда же это произойдет?

– Я не знаю когда, но знаю почему, – ответил Скользящий. – Когда родится наш бог Талькус, сила кобалов утроится. Мы выйдем из стен Валькарки в священной войне, которая сотрет род человеческий с лица земли. Так считают мои соплеменники. Они алчут безумия всеобщей войны.

– Похоже, ты говоришь правду, – сказала Грималкин. – История твоего народа ужасна. И это объясняет, почему вы крадете человеческих женщин и превращаете их в рабынь. Но хотя я против этого всеми фибрами моей души, я сдержу свое слово в том, что касается продажи Нессы. Я тайком покину твой город, однако вскоре снова присоединюсь к вам. Сначала я вместе с тобой доставлю младшую сестру на юг родственникам, после чего мы вместе отправимся к горам Дендар. Хочу увидеть кулад Карпоты, где на рынке продают человеческих невольниц.

Услышав ее слова, я невольно всхлипнула. На миг мне показалось, что Грималкин потребует у Скользящего, чтобы тот отпустил меня вместе с Бриони. Увы, теперь я поняла: эта ведьма сдержит данное ему обещание, она такой же зверь, как и он сам. Кобалы убили своих женщин, и вот теперь меня продадут одному из этих мерзких чудовищ.

Мы покинули Валькарку на хороших скакунах, подкованных на кобаловский манер так, чтобы им было легче ступать по снегу. В переметных сумах, притороченных к седлам, у нас было зерно, чтобы кормить в пути лошадей, и на всякий случай некоторое количество ошера. Была в них и наша собственная провизия.

Ведьмы нигде не было видно. Похоже, она поступила как и обещала – тайком покинула Валькарку и двигалась впереди нас.

Обе пурры наконец прекратили лить слезы, но были бледны и не решались поднять глаз, – судя по всему, они по-прежнему горевали. Видя их глупость, я лишь покачал головой. Что случилось, то случилось. Какой прок постоянно думать об этом? Воистину слабые существа эти люди!

У городских ворот Верховный маг Балкай, старший в Триумвирате, холодно попрощался со мной и проводил меня недобрым взглядом. Я знал: маги хайзды не пользовались его благосклонностью. Ему было не по нраву, что мы жили сами по себе, вдали от города, что лишало его возможности следить за нами и контролировать наши действия.

– Ты покидаешь город победителем, – произнес он и, наклонившись к моему правому уху, чтобы окружающие его не слышали, шепотом добавил: – Возможно, твоя магия и помогла тебе на арене, но дни твои сочтены.

– Я не пользовался на арене никакой магией, – ответил я и не покривил душой. – Однако прежде чем приехать сюда, я на законных основаниях воспользовался ею, чтобы получить назад принадлежащих мне пурр. Это мое право. Это часть моей натуры!

– Мы никогда не забудем того, что ты сделал, – вам, магам хайзды, следует преподнести урок. В этом нет ничего личного, но я обязан сделать это для поддержания нашей власти. За тобой придет Эбис, глава шайксы, и он будет вооружен Кангадоном, Копьем, которое невозможно сломать.

– Я обелил свое имя, сражаясь с хаггенбрудом. Пурры были признаны моей собственностью, мне же было даровано право беспрепятственно уехать из города. Высылая мне вслед асассина, ты нарушаешь закон! – с вызовом прошипел я.

– Послушай, ты, дурень! – продолжил Балкай, шепча мне прямо в ухо. – Мы, члены Триумвирата, всегда исходим из собственных интересов и, когда нам это выгодно, издаем или нарушаем законы. Желаю тебе удачного пути, пока смерть тебя не настигнет.

Я поклонился и одарил его язвительной улыбкой:

– Спасибо тебе за хорошие новости, повелитель! Как только я убью Эблиса, я повешу его уродливую голову на самом высоком суку моей гханбалы. Сейчас в моей хайзде ранняя весна, и вороны голодны. Думаю, они сочтут его глаза отличным лакомством.

Не удостоив мага даже взглядом, я запрыгнул в седло и направил коня вдогонку Нессе и Бриони, прочь из Валькарки. Я скакал, чувствуя, как глаза Баклая сверлят мне спину. Верховный маг буквально кипел от злости. Я же был готов петь от радости.

Честно говоря, я надеялся уехать из города, увенчанный славой, оставив за спиной все те неприятные вещи, которые мне довелось здесь пережить. Однако некоторые кобалы злопамятны и не так-то легко забывают обиды. Похоже, Балкай задумал предпринять еще одну попытку разделаться со мной.

Эблис был главой Братства асассинов и самым грозным из них. Он был известен как Тот, Кому Неведомо Поражение. Всякий раз, когда один из членов Братства погибал в бою, его предсмертные мысли даже на расстоянии сообщали остальным, как именно он погиб, а его знания становились достоянием всей шайксы.

Некоторые из них наверняка тщательнейшим образом изучили мое поведение на арене, и теперь мой стиль боя им известен. Возможно, они заметили кое-какие мои слабости и наверняка не преминут этим воспользоваться.

При помощи магии они создали опасное оружие, Кангадон, также известное как Копье Власти, или Копье, Которое Невозможно Сломать. Другое его имя