Пытаясь прийти в себя и успокоиться, я направилась к столикам. Еще при входе в зал заприметила их, что рядком тянулись вдоль одной из стен. Хотелось выпить чего-нибудь прохладительного.

К счастью, до столиков добралась без приключений. Пару раз меня останавливали желавшие познакомиться авьеры, но, перекинувшись со мной вежливыми, ничего не значащими фразами, отступали. Угроз и нападений больше не было.

– И как тебе эта Илона? – услышала я, приблизившись к столику. Повернув голову на голос, увидела двух стоящих ко мне спиной блондинок. Одна с более темными, медовыми волосами, и вторая – с пшеничными.

– Трудно сказать. – Девушка с пшеничными волосами пожала плечами. – Аура, конечно, необычная, цветами радуги переливается, как у нас. Но она всего лишь человек.

– У нее рыжие волосы. – Вторую, похоже, больше волновала внешность, а не магические аспекты. С одной стороны, конечно, странно. Я ведь не силой своей красоты буду Авьерон спасать. А с другой… блондинка, что с нее взять!

– Стоит признать, вкус у нее есть, – задумчиво произнесла обладательница темно-медовых локонов. – И эти рыжие волосы… необычно.

– Необычно? – фыркнула светленькая. – Она просто человек. Человеческая девушка не может быть красивой.

Я чуть не поперхнулась напитком, который в тот момент решилась попробовать.

– Ты ведь знаешь, некоторые мужчины любят экзотику.

Блондинка с медовыми локонами определенно умнее. Неужели ум женщин авьеров зависит от оттенка волос, и чем он темнее, тем больше ума?

Внезапно меня пронзило интуитивным, безотчетным страхом. Узнав это чувство, я завертела головой и встретилась глазами с Оракулом.

Сегодня она тоже была в платье. Невзирая на страх, который во мне вызывала Оракул, я ненадолго задержала взгляд, с интересом рассматривая ее, подмечая детали. Длинное бежевое платье в пол походило на туго скрученные и переплетенные между собой волокна паутины. Вся кожа изрыта глубокими морщинами. Тонкие руки и тонкая шея как будто только этой кожей обтянуты, а помимо нее ничего больше нет. Длинные седые волосы просто распущены, но у правого виска заплетена тонкая косичка.

Мое внимание привлек странный затейливый узор, протянувшийся по правой руке вверх от запястья и до самого плеча. Помнится, татуировки в этом мире имеют магическое значение.

Старая сухощавая женщина с твердым, мистически-проницательным взглядом тоже смотрела на меня. От этого взгляда, от присутствия Оракула меня пронизывал холодок страха и пробирался все глубже. А еще я точно была уверена, что Оракул появилась на праздновании только сейчас. Я почувствовала ее сразу, как только она вошла в зал. Не понимаю, почему авьеры не ощущают ее присутствие так же, как я? Неужели все дело в некотором сродстве нашего дара?

В задумчивости я отпила сразу половину коктейля из бокала. На языке остался терпкий ягодный привкус, а в горле и животе приятно потеплело. Хм… он что, алкогольный?

– Илона. – Передо мной, закрывая обзор, возник Эвар. Указав глазами на фужер с остатками коктейля, иронично улыбнулся: – Только не говори, что решила напиться при виде всей этой высокородной толпы.

Мне показалось, или слово «высокородная» прозвучало будто ругательство?

Я скосила глаза на фужер в своих руках.

– Да, пожалуй, глядя на всех этих авьеров, может возникнуть желание напиться, – равнодушно заметила я. Залпом допив горячительный напиток, поставила фужер обратно на стол и снова повернулась к Эвару. – Но какое тебе дело?

– Не понял. – Он приподнял бровь, требуя пояснений.

– Что здесь непонятного? – Я пожала плечами. Каюсь, последней каплей стал потрясающий танец с Аирой, однако обида на Эвара зрела уже несколько дней. – Сначала ты издеваешься, унижаешь меня на глазах у короля, а теперь подходишь и как ни в чем не бывало пытаешься завязать разговор?

– Действительно понятно. – Эвар кривовато усмехнулся. – Так было нужно. Поверь, издевательства над тобой не доставили мне удовольствия.

Тепло от выпитого распространялось по телу, а вместе с ним – и жажда справедливости. Самое время, чтобы выяснить отношения.

– Неужели? А мне казалось, тебе очень нравится издеваться над людьми… – Сообразив, что в Авьероне людей – раз, два и обчелся, поправилась: – Ну и над авьерами тоже.

– Многие из этих самодовольных авьеров, – он поморщился, – не достойны даже уважения, не говоря уже о чем-то большем.

Да-да, помним. Эвара не любят за родство с людьми, Эвара презирают и обижают, а он отвечает им той же монетой. Только это не мешает ему встречаться с блистательной дочерью хранителя и заодно, когда никто не видит, лезть ко мне с поцелуями. А сразу после этого – унижать перед первым лицом королевства, старательно доказывая, что я абсолютно бестолкова и ни на что не гожусь.

– Но речь сейчас не о них, – продолжал Эвар. – Так было нужно. Если бы я излишне с тобой любезничал, Демиар мог бы отстранить меня от занятий с тобой.

– Бред какой-то. Он на самом деле чуть не отстранил тебя, но как раз из-за твоих издевательств.

– Да неужели? И что же тогда не отстранил? – Эвар продолжал криво улыбаться.