– Ладно, кто бы эти связанные ребята ни были – если дожили до этого момента, авось потерпят еще десять – пятнадцать минут до конца штурма, а после разберемся, – решил для себя Сергей.

Потом еще раз осмотрелся, зафиксировал удачное завершение тихой фазы атаки, после чего сменил наган с глушителем на парабеллум, второй рукой пустил в небо красную ракету, тем самым подав основным силам штурмующих сигнал о том, что техника уже захвачена и можно начинать планомерный отстрел носителей высокой арийской культуры по всему поселку. Затем выпрыгнул из кузова бронетранспортера, где уже устраивался за кормовым пулеметом его напарник, и, укрывшись за капотом, взял на прицел дверь дома, куда отправился на отдых немецкий офицер…

Бригадный комиссар Трофимов, на этот раз в компании двух своих помощников, снова лежал в кустах на вершине все того же небольшого пригорка. Внимательно наблюдал в бинокль атаку поселка, совмещенную с захватом немецкой бронетехники, и вместе с этим думал еще о нескольких вещах сразу.

Думал о том, почему, несмотря на ранее принятое им твердое решение лейтенанта Иванова в этот бой не пускать, все же поддался аргументам Сергея и разрешил. Попал под его влияние? Поверил его убежденным словам о богатом опыте из прошлой жизни, и что там «он уже сто раз так делал»? Или согласился с высказанным лейтенантом аргументом о том, что это нужно еще и для укрепления его командирского авторитета у новых бойцов? Для того чтобы найденные и присоединенные бойцы, а в особенности кавалеристы и их самоуверенный комэск Сотников, увидели своего нового командира в боевой обстановке и в дальнейшем подчинялись не только формально, потому, что так сложились обстоятельства и он сейчас вроде как их начальник. А чтобы подчинялись искренне, с охотой, еще и потому, что будут знать – Иванов, хоть пока и только лейтенант, но боевой опыт и знания имеет, может не только командовать, но и сам, лично, в бой идет и побеждает.

О том, что тоже хотел сам – лично – на штурм в поселок идти и своих особистов заодно в этом бою обкатать, но лейтенант Иванов несколькими короткими фразами убедил его в том, что особистам боевой опыт желательно набирать по-другому, и уж точно не здесь и не сейчас. В противном случае и сам Трофимов, и его сотрудники не только сами по-глупому погибнуть могут, но и своими неловкими, неумелыми действиями остальным бойцам выполнить их боевые задачи помешают. Типа, кто на что учился, тот это и делать должен. Да и не след особистам вообще в атаки ходить – им не руками и ногами, им головой как можно больше работать нужно. Глядишь, тогда и «перегибов на местах» в их работе поменьше будет. И что для самого Трофимова, в контексте его функций при отряде, тоже гораздо полезнее будет понаблюдать штурм со стороны, подмечая детали скоротечного уличного боя. Как он там сказал: «Увидите много для себя интересного».

Думал и о том, что раздражавшее Трофимова ранее вдохновенное хомячество лейтенанта Иванова, его настойчивое желание захватывать, осваивать и использовать в деле все, что под руку попадется, причем не только «бесхозное и ничейное» имущество в виде брошенных без присмотра при отступлении ресурсов нашей армии, но и «чужое» имущество в виде собственности армии немецкой, это и вообще, и конкретно сейчас, в ситуации с этими бронетранспортерами, оказывается очень к месту. Ведь техники в Красной армии всегда не хватало, а сейчас, в условиях первых дней маневренной войны, не хватает катастрофически. Как и эффективного вооружения. Нет, оно, конечно, есть, но его не хватает. А такой техники, как эти новенькие бронетранспортеры, еще блестящие свежей краской, обвешанные вооружением, инструментом и всякой полезной мелочевкой, как новогодняя елка, нет вообще.

Куда только смотрели товарищи советские конструкторы? А товарищи советские военные теоретики и командармы в руководстве РККА? А товарищи военные наркомы и лично первый маршал, наконец… Так что захваченные бронетранспортеры действительно могут очень пригодиться в дальнейшем и значительно усилят их отряд.

Еще, конечно, думал и очень переживал за возможные серьезные потери – ну, не верил Трофимов, что атака немецкой бронетехники «врукопашную», силами пехоты, может пройти легко – это перед войной всем казалось, что «как только» они – мы их «так сразу», а первые дни войны принесли горькое отрезвление. Хотя… организованный по плану лейтенанта Иванова захват восьми единиц ощетинившейся во все стороны пулеметами бронетехники, а также уничтожение полусотни опытных, хорошо обученных и экипированных немецких солдат из передовых подразделений повышенной боеготовности вермахта, пусть сейчас и захваченных врасплох, отсюда, с этого холма, смотрится совсем не как сумасбродная и самоубийственная атака советских солдат на броню и пулеметы, а как библейское избиение младенцев – настолько легко и просто выглядело со стороны уничтожение противника.

И, наконец, думал о том, что кажущееся подавляющим, за счет техники, экипировки, выучки и тактики, превосходство немецких войск, о котором можно было сделать вывод по результатам первых дней войны, на практике, при умелом командовании обычными советскими солдатами, совсем не выглядит таким уж подавляющим. А если судить по сегодняшнему, скоротечному и уже подходящему к своему завершению бою, так этого превосходства и вовсе не наблюдается. Ну ладно, пусть солдаты не совсем обычные – много добровольцев, то есть наиболее храбрых и решительных солдат, за которыми тянутся остальные. И обученность их чуть получше среднего уровня – за те несколько дней, что он знает лейтенанта Иванова, тот со своей группой практически круглосуточно возился. Но все же, пожалуй, умелое командование и организация боя, – а это прямое следствие качества обучения и подготовки командного состава, – перевешивает все остальные условия достижения победы.

Тогда что же получается – все поражения и неудачи первых дней войны, беспорядочное отступление советских войск и вся та неразбериха, что творится сейчас на Белостокском выступе – все это происходит в первую очередь в результате низкого уровня командиров и командования в целом? Опасные мысли, очень опасные, за такие мысли легко можно и по пути «врагов народа», аккурат до расстрельной стенки, прогуляться. Но с лейтенантом