Встречным ударом с обратной стороны системы группировка Мусорщиков была рассечена на две части, а когда из облака портала начали выходить корабли тридцать восьмой эскадры, разгром уже фактически состоялся.
Но главная цель — улей нулевого класса — сопротивлялась отчаянно. В пространстве разом сошлись сразу более десяти тысяч истребителей и перехватчиков. Счет потерь имперского флота начал постепенно набирать обороты, а спасательные команды едва успевали вытаскивать пилотов из разлетающихся в пространстве капсул.
Алиса вела бой в районе условного низа корабля — там, где располагались технические шлюзы и шлюзы для грузовых кораблей. Все ее пилоты пока были живы, хотя в строю осталась лишь треть. Как она и предполагала, по числу сбитых Волки и Перун держались примерно на одном уровне, несмотря на то что первая эскадрилья была ветеранской.
ЦИР Волчонок, заселивший позитронный мозг второго класса, что было нормальным для среднего крейсера, но несколько нетипично для истребителя, вел машину практически по идеальной траектории, оставляя Алисе лишь вооружение и управление боем.
Свалка истребительного боя постепенно смещалась к матке гроккр, и в какой-то момент перед Алисой открылся вспыхивающий искрами борт огромного корабля. До него было всего сто километров, и выглядел улей словно серо-стальной мяч, сплюснутый по оси.
К этому моменту мусорщиков осталась всего пара сотен единиц, и вышедший со стороны эскадры резерв легко перетянул бой на себя.
— Дивизион, слушай команду. Наведение торпед на кормовую часть улья. Огонь!
Три тысячи торпед стартовали почти одновременно и устремились плотным роем к цели. Сто километров по космическим меркам вообще ничто, и резко ускорившись, истребители пошли вперед, укрывшись идущими перед ними торпедами словно щитом.
На обзорных экранах гроккр это выглядело как мутное облако, быстро двигавшееся навстречу. Алгоритм противодействия еще прорабатывался, когда Алиса подорвала все торпеды. После того как управляемый взрыв выбросил в сторону цели облако стальных шариков, шедшая в тени этого «зонтика» группа уплотнилась и вполне благополучно пережила обстрел пушками главного калибра.
— Дистанция три. Перестроение «зубы».
Эскадрильи перестроились в пять колонн, и на подлете к цели разошлась по своим направлениям, подбираясь на кинжальный выстрел.
ЦИР эскадры, командовавший всем боем, уже просчитал открывавшиеся возможности, и каждая пара получила список приоритетных целей на корпусе левиафана: выпускные шлюзы перехватчиков и дронов, антенные устройства и пушечные порты. Полторы тысячи истребителей прошлись над поверхностью улья словно наждак, уничтожая все, что попадало в прицелы пушек. Потом прошлись еще раз, и еще, пока материнский корабль Мусорщиков не затих.
Медленно и величаво подошли тяжелые крейсера «Навигор» и «Тальба», входившие в третью ударную, и также не торопясь нанесли лучевой удар, вскрывший корпус улья на всю пятидесятикилометровую глубину.
Последний рубеж обороны гроккр в системе — планета Ириба — за два года оккупации была почти насквозь изъедена ходами и коридорами, уходившими на несколько километров вглубь. Но десант и не собирался ввязываться в штурмовую операцию, которая могла длиться годы. Вместо этого штурмовики вылили на поверхность больше пятисот тысяч тонн специальной отравы, которая тут же потекла вниз, убивая все живое. Через пять лет отрава должна была разложиться до безвредных компонентов, и планету можно будет снова попытаться колонизовать. А пока больше пятисот миллионов рабочих особей и гроккр были фактически уничтожены.
Гисса Айян, гроздь Арнак, планета Олари
— Отличная работа, — адмирал Керринг, получивший по результатам операции на Ириба следующее звание — адмирал флота, приподнял бокал с креонским светлым и с улыбкой оглядел старших офицеров трех эскадр, собранных в Серебряном зале Конгресса на Олари, где флотская группа проводила переформирование и выгуливала экипажи. — Две недели — и планетная система очищена от гроккр, словно их там и не было. Но самое главное, что в ходе боев был уничтожен базовый улей. Так что сектор, можно сказать, полностью очищен от вражеского присутствия.
Он вызывал офицера и, кратко рассказав о его действиях, вручал награду. Не обойденными оказались даже специалисты тыловых служб, тоже немало сделавших для общей победы. Но настоящий гром аплодисментов собрал начальник ремонтной группы эскадрильи Перун капитан Сергеев, практически в одиночку залатавший пробоину во внешнем корпусе и державший ее герметичность до прибытия ремонтной команды. Подвиг был тем существеннее, что пробоина пришлась на критически важный отсек, и все могло кончиться гораздо печальнее.
Капитан здорово обгорел, но специально вызванная бригада флотских медиков не только подлечила Сергеева, но и сделала настоящим красавцем — с медальным профилем и фигурой атлета. Стоила такая операция немыслимо дорого для простого офицера, но командующий, впечатленный стойкостью и мужеством Сергеева, подписал платежку с ощущением внутренней правоты.
Потом настал черед его командира — старшего лейтенанта Манцева, который по результатам операции получил не только новые погоны, но и ветеранский статус для всей эскадрильи.
Дивизион легких сил третьей ударной потерял в боях за систему около пятидесяти пилотов из трех тысяч, что было своеобразным рекордом, но Алису как заместителя командира подразделения это совсем не радовало. Она вообще крайне болезненно переживала потери в собственных подразделениях, а
