Он не ответил. Я сел на краю причала и, свесив голову, стал смотреть на свое отражение в воде.

– Прелестное местечко. Часто сюда приезжаешь, Гови?

– Почти каждый год, – с беспокойством ответил он.

– Расскажи все, что я хочу знать, или тебе не придется очень долго сюда наведываться. Как ты думаешь, сколько тебе дадут, если я обнародую все, что знаю? Никто не стал бы поднимать большую волну, если бы речь шла только о Николе и Фурсте, но дети… Люди в бешенстве, требуют крови. Разумеется, им прежде всего нужен киллер, но уверен, что и сообщник сойдет. Ты можешь даже сесть на электрический стул.

Скрип зубов Кетта заглушал даже рев мотора лодки на озере, и я слегка встревожился, что он сотрет зубы до корней. Наконец он произнес:

– Все началось с Чарли Крола.

Я спрятал улыбку и кивнул ему, чтобы продолжал.

– Крол вышел на меня вскоре после того, как в прессе появились подробности смерти Николы Хорняк. Он находился в соседнем номере с ее братом и боялся, что его имя всплывет. Он толком не знал Николаса, находился в городе всего пару дней, они пересеклись в каком-то заведении для геев, один другого подцепил, и они направились в «Скайлайт», желая заняться сексом. Хорняк ночью сбежал, оставив Чарли прикованным к кровати. Его освободил и выпустил охранник. Крол был в бешенстве, принялся искать Ника, но не нашел и уехал из города домой.

– Он ничего не знал об убийстве?

– Нет.

– О чем он подумал, когда имя Николы появилось в газетах?

– Сначала ни о чем, ведь прошла неделя, так что он даже не сообразил, что убийство произошло в ту ночь, когда он был в «Скайлайте». Затем до него дошли слухи, что убили ее неделей раньше, и он сообразил, что, если Николас причастен к ее смерти, это и его может коснуться. Вот почему он мне все рассказал.

– Почему именно тебе? – поинтересовался я.

– Он поспрашивал кое-кого, узнал, что я веду дело. Удостоверился, что может доверять мне, что я не разболтаю.

Это звучало сомнительно, но я не стал цепляться.

– И он указал пальцем на Николаса. Почему ты его не прищучил?

– Еще как прищучил. – Кетт вздохнул. – Именно тогда мне посоветовали не совать свой нос в эти дела. Угрожали моим детям. Мне это не понравилось, но пришлось дать задний ход. Когда ты начал разнюхивать, мне велели с тобой потолковать. Самое мерзкое, что эти сволочи, поддайся им хоть раз, с тебя всю жизнь не слезут.

– Мы все время возвращаемся к так называемым покровителям Ника. Имена, Гови.

– И кончить так, как Фурст? – Он горько рассмеялся. – Если приставишь ствол к голове моих детей и прикажешь говорить, я буду тявкать, как собачонка. В противном случае пошел в жопу.

Досадно, но я не представлял, как могу на него нажать. Как верно догадывался Кетт, я был не из тех, кто может убить ребенка.

– Расскажи про Аллегро Джинкса.

– Я еще до этого дойду, – сказал он. И продолжил: – Крол описал охранника, который его освободил. Я довольно быстро нашел в «Скайлайте» Фурста. Хоть и не трогал Николаса в ходе расследования, дела я не бросил – рассматривал другие варианты, расспрашивал о Николе. Я знал, что ее видели с человеком, похожим по описанию на Паукара Вами.

– Ты об этом знал? – удивился я.

– Я неплохо знаком с детективной работой, – усмехнулся Кетт. – Затем появилась женщина, которая искала исчезнувшего сына. Вся обрыдалась, просила помочь. Сказала, что у него были проблемы в прошлом, но он вроде бы исправился. Затем вдруг побрил голову, сделал татуировку в виде змей на щеках, разругался с друзьями и связался с какой-то богатой белой девчонкой.

– Аллегро Джинкс, – пробормотал я.

– Я искал его, но, как верно сказала его мать, он исчез. Затем я услышал, что китайца, который делал татуировки, порвали на части как раз перед исчезновением Джинкса. Я сложил два и два и в итоге получил Холодильник. Я знал, что Вами оставляет там много трупов – во всяком случае, если верить слухам, – и пришел к выводу, что это единственный шанс найти Джинкса. Но я не мог просто заявиться в Холодильник и спросить, не мерзнет ли у них где- нибудь Аллегро Джинкс. Требовалось найти кого-нибудь из вашей системы, кому не станут задавать вопросы, кого-нибудь вроде…

– Бретона Фурста, – закончил я за него.

– Я мог и других привлечь, но у меня имелся свежий компромат на Фурста. Он все еще трясся из-за того, что не заявил обо всем, хотя был должен. Им было легко манипулировать.

– Ты встречался с ним лично, – заметил я. – Это ты сглупил.

– Не мог же я все это обсуждать по телефону, – возразил Кетт. – Да и встречались мы в темном кинотеатре, я не думал, что он меня узнает. Выходит, ошибся, раз ты здесь.