– У меня пропал аппетит.
– Но…
Я ушел, прежде чем она успела позвать меня еще раз.
Выйдя из «Кул кэтс клаба», я быстрым шагом стал удаляться от этого заведения и его рафинированной публики, которая проводила меня шипением, кошачьим воем и редкими аплодисментами. Я шел все быстрее, пока легкие не запротестовали. Тогда я остановился, согнулся и несколько раз глубоко вдохнул. Затем пошел дальше. Наконец я остановился на пустынной автобусной остановке и уселся на один из складных пластмассовых стульев.
Черный. Высокий. Татуировки в виде разноцветных змей на обеих скулах. Только один человек соответствовал этому описанию – Паукар Вами. Самый страшный убийца, которого все в городе панически боялись. Если в это дело замешан Паукар Вами – для меня все кончено. Плевать на угрозы Кардинала. Я пойду к нему на прием, расскажу все, что узнал, и подам прошение об отставке. Я скорее предпочту пережить гнев Кардинала, чем поединок с Паукаром Вами. В любое время.
7
К тому времени как я вернулся домой, мне смертельно хотелось выпить. Ночи – самое тяжелое время для исправившихся алкоголиков, особенно тех, кто живет бобылем. Долгие часы темного одиночества, ночная жажда, воспоминания о прошлых, более ярких ночах, когда бутылка была союзником, а мир был другом.
Обычно я боролся с тягой к спиртному с помощью еды. Поедал гамбургер, жареную курицу или цыпленка по-китайски, читал бульварный роман и изо всех сил старался отключиться от реального мира с его многочисленными горячительными соблазнами. Сегодня было особо важно перенаправить мысли, причем как можно быстрее, до того, как страх столкнет меня с берега трезвости.
Остановившись около своего дома, я зашел в булочную, где продавались рогалики. Али был на месте. Не думаю, что это настоящее имя булочника, но все его так звали.
– Привет, друг мой, – приветствовал он меня.
– Привет, Али, – улыбнулся я в ответ.
– Ужинаешь сегодня дома? – поинтересовался булочник.
– Дешево, да и компания славная.
Али засмеялся:
– Значит, не рискуешь растолстеть, друг мой. Тебе нужна новая жена. Женщина тебя раскормит.
– А потом будет упрекать за жировые складки на боках. Мне придется тренироваться, чтобы согнать жир и снова стать худым.
– В твоих словах есть мудрость, – заметил Али, затем повернулся к лотку с рогаликами: – Семга и сливочный сыр?
– В четырех экземплярах, – сказал я, облизывая губы.
– В четырех экземплярах? – моргнув, переспросил Али.
– Ты же сказал, что мне необходимо поправиться.
Булочник сунул завернутые рогалики в микроволновку и установил температуру.
– Как поживает наш друг Кардинал? – спросил он, протягивая мне разогретые рогалики.
Если верить Али, много лет назад Кардинал заглядывал в его лавку в верхней части города. Я обычно говорил ему, что никогда не видел Кардинала, но Али мне не верил, поэтому я стал делать вид, будто мы с ним лучшие друзья.
– Нормально. Недавно справлялся о тебе.
– В самом деле?
– Сказал, что ты обязательно должен навестить его как-нибудь, поболтать о старых временах.
– Я вполне могу так и поступить. – Булочник широко улыбнулся.
Я потряс пакетом с рогаликами:
– Пойду, пока все это не остыло. Увидимся, Али.
– Скоро, друг мой.
Поднимаясь по лестнице, я достал из пакета один рогалик и откусил от него. Дожевал я первый рогалик, еще даже не войдя в квартиру; остальные три тоже шустро умял. И понял, что по-прежнему хочу есть, поэтому поспешил вниз по лестнице и дальше, до ближайшего магазина «7-11», где накупил шоколада. Придя домой, я несколько часов провел, поедая шоколад и пытаясь сосредоточиться на биографии Яна Флеминга, автора романов о Джеймсе Бонде. Но это мне плохо удавалось. Убежать от мыслей о Паукаре Вами было невозможно. Даже если получалось на мгновение забыть о нем, глаза останавливались на мраморном шарике с золотистыми змейками на каминной полке, и беспокойные мысли снова возвращались. Шарик и Вами не могли иметь ничего общего, но теперь мне казалось, что он послужил своего рода дурным знаком, так что вид его заставлял меня ощущать беспокойство.
Около полуночи позвонила Присцилла и немного отвлекла меня от тревожных мыслей. Она извинилась за то, что потащила меня в «Кул кэтс клаб», и предложила встретиться еще раз, причем в любом месте на мой выбор. Я сказал: «Может быть». Присцилла велела мне об этом подумать – она в самом