Я ожидал вызова на прием к Кардиналу два часа, потом мне сообщили, что он будет занят весь вечер. Отмены встреч случались не так уж и редко: время Кардинала очень ценилось. В подобную ситуацию попадали и члены правительства, и иностранные высокопоставленные деятели, так что я не принял это лично на свой счет. Я записался на прием в другое время в другой день – три часа в воскресенье – и на лифте спустился в подвал, где в раздевалке сменил форму на обычную одежду.

Когда направлялся домой, мне в спину дул легкий ветерок, и ехать было легче. Когда я остановился у своего дома, в одной из припаркованных поблизости машин загорелся свет. Я пригляделся. Вот те на: Говард Кетт собственной персоной! Припав к рулю, он холодно смотрел на меня. Свет погас, и я понял, что Кетт хочет поговорить со мной.

Оставив велосипед, я отправился узнать, что понадобилось Кетту. Открыв дверь с пассажирской стороны, я уселся на сиденье. Целую минуту мы сидели в темноте молча. Кетт смотрел в лобовое стекло. Копом он был старомодным. Большие руки, крупная широкая голова, ирландские предки. Охотно занимается общественной работой в свободное время. Настоящее золото, если вы законопослушный гражданин, и сущий дьявол, если нет. Кардинала и всех, кто ему служит, Кетт ненавидел лютой ненавистью.

– Ты наглый сукин сын, – наконец разродился он.

– Ты приехал в такую даль, только чтобы сказать мне это, Гови? (Кетт ненавидел свое прозвище.) Лучше бы позвонил.

– Я приезжал сегодня утром, но не застал тебя. Сижу здесь уже больше часа.

– Так почему не позвонить?!

– Ты трахал эту девку Хорняк!

Сразу быка за рога. Любому другому я не простил бы такой бесцеремонности. От Кетта я этого ждал.

– И что? – произнес я как можно спокойнее.

– Почему ты не объявился, когда узнал, что случилось?

– Не видел смысла. Меня в городе не было, когда ее убили. Так что нечего рассказывать. Я решил: если тебе вздумается меня допросить, ты явишься. И вот ты здесь.

– Кейси знал, что ты с ней встречался?

– Нет, – соврал я.

– Чушь собачья, – прорычал Кетт. – Всегда говорил, что дружба с тобой утянет его вниз. Если узнаю, что он был в курсе твоей с ней связи и умышленно промолчал, ему конец. Я его лично выгоню.

– Билл мой друг, а не исповедник. – Я откинулся на спинку сиденья и зажег верхний свет. Кетт тут же его выключил. Он не хотел, чтобы его видели. – В чем дело, Гови? Собираешься выбить из меня признание?

– Как будто на твою защиту не кинется орава самых лучших адвокатов Кардинала!.. – Он ткнул меня пальцем в грудь: – Но вот что я тебе скажу, Джири: если еще раз побеспокоишь Николаса Хорняка, мало не покажется.

– Какое отношение Ник Хорняк имеет ко всему этому? – тихо спросил я.

– Я знаю, что ты к нему приставал.

– Откуда?

– У меня свои источники, – хвастливо произнес Кетт.

– Я всего лишь задал ему несколько вопросов. Он не…

– Ты не имел никакого права задавать свои гребаные вопросы! – проревел Кетт. Затем, понизив голос, прибавил: – Ты пользовал девку – ну и что? То же самое делал любой сукин сын, у которого есть член. Не вмешивайся, Джири. Не твое это дело.

– Чье же? Твое? – Я засмеялся. – Да у тебя нет никакого шанса найти убийцу Ник!

– Это к делу не относится. Мне платят за то, чтобы я защищал тупых телок, которых не трахает только ленивый. Тебе платят за другое. Не хочу, чтобы ты здесь что-то вынюхивал.