– Настоящий, – жестко сказал я.
– Разумеется, – кивнул Вами. И продолжил: – О Чарли ничего не удалось узнать. Следил за Николасом, причем безо всякого удовольствия. Проверил ту парочку, которую назвала Эллен. Нашел их имена, просматривая твои записи. Но они не знают ничего ни о ней, ни о Николе Хорняк.
– Они могли их убить? – тихим голосом поинтересовался я.
– Один из них. Другой просто мошенник со связями на самом верху. Я позволил ему жить на случай, если он понадобится мне в будущем.
– Как вышло, что ты не тронул Зиглера?
– Я приберег его до твоего возвращения, – ответил Вами. – Мы встретимся с ним вместе, отец и сын, настоящая команда… Теперь ты, – прибавил он. – Какие у тебя новости?
Я второй раз изложил историю своих подземных приключений. Вами слушал меня с отвисшей челюстью, что ему, честно сказать, несвойственно.
– Я знаю про туннели и пещеры, – заметил он, когда я закончил. – Я их исследовал. Но никогда не встречался ни с чем подобным.
– Ты в состоянии найти смысл в том, что говорили виллаки? – спросил я.
– Нет.
– Плоть сновидений – это тебе о чем-нибудь говорит?
– А должно?
– Кардиналу сказало.
Вами поднял брови, и я рассказал ему о встрече с Кардиналом.
– С каждой минутой все невероятнее. – Вами хмыкнул. – Чтобы Кардинал покинул свою крепость ради заявления о своей невиновности? Ни о чем подобном никогда не слышал.
– Кардинал знает о виллаках и их планах, – сказал я.
– Ничего удивительного.
– Я-то думал, что их треп насчет потоков крови, плоти и сновидениях простая белиберда, но Кардинал воспринял это серьезно – выходит, и мы должны.
– Точно, – согласился Вами.
– Тогда выясни, – предложил я.
– Как?
– У слепца – под пытками. Или вытащи Кардинала через черный ход из Дворца и выбей из него правду. Мне наплевать. Это твоя забота. Я тем временем займусь Ником и Зиглером.
– Зачем разделяться? Давай последим за Ником и Зиглером вместе, затем…
– Нет, – прервал я его. – Если один из них виновен в убийствах или знает киллера, он мой. И если найдешь убийцу, отдай его мне.
– Ты становишься жадным, Ал, мой мальчик, – проговорил Вами. – Все удовольствия – тебе.
– К чертям удовольствия! – вскричал я. – Это уже не игра. Я
– Пожалуйста, – поморщился Вами. – Избавь меня от попсовой лирики.
Я покачал головой:
– Не шути. Я серьезно.
– Как можно быть серьезным насчет такого пустяка, как убийство? – возразил он. – Ведь мы все умрем. Она мертва, прими это и забудь. Тем более что вы давно разошлись.
– Это не имеет значения. Я ее любил.
–
– Ты представления не имеешь, о чем говоришь. Ты никогда не любил. Это нельзя понять, если только…
– Но я люблю! – воскликнул он. – Я люблю
– Это вовсе не то же, что любить человеческое существо, – заметил я.
– Это даже лучше, – ответил он. – Смерть – единственная дама, достойная любви, потому что она владеет нами всецело. Любить себе подобного – это форма рабства. Только научившись любить смерть, человек может вкусить свободы. Признав границы, которые полагает смерть, мы освобождаемся, чтобы познать жизнь.
– Не собираюсь вместе с тобой вдаваться в философию, – сказал я. – Люби, черт возьми, что хочешь. Я же любил Эллен, и я найду ее убийцу и уничтожу его. Один. Если у тебя по этому поводу проблемы…
– Ал, Ал… – Вами поцокал языком. – Сыновья не должны восставать против своих отцов. Это противоречит законам природы.