много она для тебя значила, и чувствую, что несу частичную ответственность за то, что произошло.
– Еще бы, – выдохнул я. – Вы ее практически убили.
– Нет. – Кардинал покачал головой. – Я не имею никакого отношения к смерти Эллен Фрейзер. Я в курсе, что ты за моей спиной снюхался со своим отцом, – сам понимаешь, это вряд ли могло остаться незамеченным моей разветвленной сетью шпионов. Вот ты и подозреваешь меня, и это очевидно, так как ты держишь в тайне свои действия. Но я не знаю, почему погибла твоя бывшая жена, равно как и Никола Хорняк, и понятия не имею, кто их убил.
– Вами считает, что вы позволили нас подставить, – заметил я. – Он полагает, что вас напугала открытка с календарем инков и вы пошли на поводу того, кто ее вам адресовал, потому что боялись.
– Он не так уж ошибается. – Кардинал отпил глоток минералки. – Я никогда не боялся принять вызов и не отступал из страха. Не в моем духе пятиться. Но я научился вести себя умно, и иногда для моих целей полезнее залечь поглубже, чем атаковать. Это один из таких случаев. Когда получил эту открытку, я пришел в бешенство. Будь лет на двадцать моложе, я бы порвал город на части, нашел ублюдка, который решил, что может себе такое позволить, и преподал бы ему поучительный урок. Но я уже не такой бесшабашный, как прежде. И у меня есть другие проблемы. Да, противно плясать под чужую дудку, но это было правильное решение. Так что да, верно, я спихнул тебя в воду. Но я не предполагал, что все так закончится.
– А изменилось бы что-нибудь, если бы вы все это предвидели?
– Возможно. Я знаю, как больно потерять жену. Не желаю никому испытать эту боль.
– Все правильно, – пробормотал я. – Вы были когда-то женаты. Довели жену до безумия. И заперли ее в «Скайлайте».
– Ты ступил на тонкий лед, Ал, – жестко проговорил Кардинал.
– По мне видно, как меня это беспокоит?
– А должно бы. Я могу тебя… – Он замолчал, потом выругался. – Я приехал не за тем, чтобы угрожать. Я хотел очистить свое имя, прежде чем ты наделаешь глупостей. Я не твой враг, и ты только потеряешь время, если будешь относиться ко мне как к врагу.
Я мог бы поспорить, но приезд Кардинала говорил о многом, поэтому мне не хотелось его провоцировать.
– Слепцы сказали, что они знают, кто ее убил, – сказал я вместо ответа.
– Они вступили с тобой в контакт?
– Да.
– Они говорили с тобой по-английски? – Кардинал выглядел потрясенным. – Я не знал, что они способны на обычную речь. Расскажи, что они сказали.
Я вкратце рассказал о встрече с виллаками.
– Разумеется, они вполне могли соврать по поводу убийства Эллен и Ник, – подытожил я.
– Сомнительно, – возразил Кардинал. – Бессмысленно было тащить тебя под землю, только чтобы соврать. – Он погладил подбородок изогнутым мизинцем и посмотрел в сторону. – Они объяснили, почему называли тебя Плоть сновидений? – Хотя он задал вопрос обычным тоном, я понял, что ответ для него очень важен.
– Нет. Они болтали что-то про кровь и какую-то чакану, но мне все показалось бессмысленным.
– Они упоминали слово «аюамарка»?
– Нет, – ответил я, но не стал говорить, что слышал это слово от Паукара Вами.
– Любопытно, – пробормотал Кардинал, потом махнул рукой. – Хватит об этих слепых идиотах. Как насчет расследования, хочешь продолжать?
– Слишком поздно останавливаться, – ответил я.
– Ерунда. Я могу поручить это дело другим людям. И пошли в зад все мои шантажисты. Если хочешь, можешь уехать из города и вернуться, когда все уже утрясется.
– Я не сбегу, – твердо сказал я. – И не хочу, чтобы вы вмешивались. Убийцы Эллен – мои. Если кто-нибудь встанет на моем пути…
Кардинал ухмыльнулся:
– Я оказался прав насчет тебя, Ал. Ты зря терял время в гвардии. Прекрасно, дело все еще твое. Желаю удачи!
– Мне не нужна удача. У меня есть это. – Расстегнув куртку, я показал пистолет.
– Не менее убедительный аргумент, чем многое другое, – сухо заметил Кардинал и больше не произнес ни слова до конца поездки.
Поминки проходили в большом доме, принадлежащем одному из кузенов Эллен. Родственники и друзья переходили от группки к группке, тихо разговаривали, много пили и курили так, будто табачная промышленность собиралась завтра свернуть работу.
В главной комнате находился большой камин. Кто-то затопил его еще в начале дня, несмотря на великолепную погоду, и я уединился возле него в глубоком кресле, потому что больше не мог переносить сочувственные похлопывания по спине. Я бы ушел, но это было бы невежливо, а я ради Эллен хотел хоть раз в жизни вести себя прилично.
Я сидел у камина, смотрел на огонь, и мне никогда не было так холодно. Спустя несколько медленных, одиноких минут ко мне подошла Дебора, старшая сестра Эллен.