сеточку морщинок вокруг глаз.

– Наши дорожки несколько раз пересекались. Нас заставляли вместе делать… ну, вы понимаете…

– Что?

– Ради Бога! Видео, персональные представления… Хотите, чтобы я все перечислила?

Бен-Рой не хотел, и без того понимая, о чем она говорила. Взрослая и юная, мать и дочь, школьница и учительница…

– Она была совсем ребенком. И в моем-то возрасте это нехорошо, а для таких, как она…

Женщина прикусила губу, ее ярко накрашенные ногти впились в проем окна, лицо – гримаса унижения.

– Я этого не хотела. И Мария тоже. Но если они приказывают, надо выполнять. Сачковать не получится. Понимаете, о чем я?

Бен-Рой понимал. Отлично понимал. Этот бизнес не славился уважительным отношением к правам наемных работников.

– Тебе известно, кто был ее сутенером?

Женщина покачала головой.

– Ее приводили всякий раз, когда нам предстояла совместная работа. В студию, в клубы, в частные дома. Ее всегда сопровождали два охранника. Она очень боялась. Так сильно боялась! Я старалась помочь, как-то облегчить ей жизнь. Но разве в нашем деле это возможно?

Глаза брюнетки бегали из стороны в сторону, она не хотела встречаться с полицейским взглядом. Руки так сильно сжимали дверцу машины, что побелели костяшки пальцев.

– Однажды она расплакалась. Лежала подо мной и ревела. Это случилось на холостяцкой вечеринке с военными. Они любители подобных представлений. Скоты!

В мозгу Бен-Роя вспыхнули звуки и картинки. Он видел нечто подобное в Интернете. Пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от видения.

– Есть соображения, где она теперь?

– Далеко отсюда, если понимает, что для нее хорошо, а что плохо. Послушайте, мне надо возвращаться, я и так слишком долго отсутствовала. Подумала, что вы что-то про Марию знаете, и хотела убедиться, что ее не…

– Что?

– Сами не соображаете? На прошлой неделе здесь из реки Яркон вытащили девушку. У нее были отрезаны уши, а к ногам привязаны гантели. Вот что происходит с теми, кто решается на побег. Несколько недель назад сюда приезжала журналистка и задавала вопросы. Я испугалась, что с Марией сделали то же, что с этой утопленницей. Ну, я пошла.

Но она не успела распрямиться – детектив схватил ее за запястье.

– Она была толстая, эта журналистка, с седеющими волосами?

Брюнетка немного поколебалась и настороженно, чуть заметно кивнула.

– Ее зовут Ривка Клейнберг. Три дня назад ее убили. В Иерусалиме. В армянском храме. Мы подумали, что журналистка могла приезжать сюда, искать Марию. Или для того, чтобы встретиться с ней. Мне необходимо найти Марию. Срочно. Если ты что-нибудь знаешь, хоть что-нибудь, скажи.

Несколько мгновений женщина неподвижно стояла, не в состоянии остановить взгляд на чем-то одном – переваривала услышанное и прикидывала, как все это может повлиять на нее саму. Затем вырвала руку и сделала шаг от машины.

– Я не могу вам помочь! Ничего не знаю! А теперь мне пора…

– Айрис!

Голос долетел с другой стороны улицы, и брюнетка застыла на месте. Бен-Рой бросил взгляд в боковое зеркало заднего вида. По противоположному тротуару приближался высокий, крепкий мужчина в матерчатой кепке с твердым козырьком и в кожаном пиджаке. Он вел на поводке яростно рвущегося мастифа или питбультерьера.

– Боже, – прошептала Айрис, ее лицо напряглось, глаза наполнились ужасом. – Пожалуйста, уезжайте! Скорее! Если он застанет меня с копом…

– В чем дело, Айрис? – рявкнул мужчина. – С кем ты тут треплешься?

– Вот, уговариваю человека… – Она изо всех сил старалась скрыть страх в голосе, но ей это плохо удавалось. – За весь вечер ни одного клиента.

– Что тут рассуждать? Он либо хочет, либо не хочет!

– Сваливайте, – прошептала Айрис. – Ради Бога, уезжайте, он меня убьет.

Сутенер переходил дорогу в тридцати метрах позади машины, собака рычала и от нетерпения добраться до проститутки царапала когтями асфальт. Бен-Рой подумал, не стоит ли ему выйти из «тойоты» и показать сутенеру значок, но решил, что это только доставит Айрис неприятности. Если не теперь, то позже.

– Скажи мне хоть что-нибудь, – рыкнул он, заводя мотор. Его глаза перебегали с женщины к зеркалу заднего вида. – Ты должна что-то знать.

– Не знаю! Господи, он уже рядом.

– Айрис, он что, сбивает цену? – Сутенер ускорил шаг и был уже в двадцати метрах. Бен-Рой разглядел щетину на его лице и шипы на толстом кожаном собачьем ошейнике. – Скажи ему, что цена есть цена. Слышишь, цена есть цена!