священнослужителя, добавил: – Пожалуйста, мне требуется помощь. Это срочно. Очень срочно.

Сторож оглядел его с головы до ног, мусоля во рту сигарету и выпуская дым через ноздри. Затем поднял палец, давая понять, чтобы Бен-Рой подождал, и исчез. Прошла пара минут, в Старом городе, словно в покинутом жителями городе-призраке, стояла глубокая тишина. Дверь снова отворилась, и сторож пригласил детектива войти.

– Его преосвященство вас примет.

Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Армянин проводил Бен-Роя через сводчатый проход в маленький мощеный двор перед собором Святого Иакова и показал на дверь справа.

– Туда. Он наверху.

Детектив поблагодарил и шагнул к дому. За порогом обнаружилась крутая каменная лестница, снабженная с одной стороны рельсами подъемника. Она привела его в длинный вестибюль на втором этаже. Пол был отделан плиткой, на потолке висела большая хрустальная люстра, стены украшали живописные полотна. Архиепископ Петросян в черном облачении стоял в дверном проеме. Бен-Рой подошел, слыша, как скрипят подошвы его кроссовок на отполированном полу.

– Прошу прощения, что разбудил вас.

Петросян, прерывая извинения, поднял руку.

– Я старик. Мой сон краток. Прошу вас.

Он отступил, приглашая Бен-Роя в небольшой кабинет. В отличие от всего, что детектив видел на территории армянского храма, это помещение было скромным, даже спартанским: никаких украшений, никакой вычурной мебели. Только стол, телефон, компьютерный терминал, пара кожаных кресел, полки с ящиками для хранения папок и фотографии в рамках. На одной из них Петросян пожимал руку папе Бенедикту. Архиепископ пригласил Бен-Роя сесть, а сам устроился за столом.

– Мардик сказал, что дело не терпит отлагательства. – Он сложил руки перед собой, и в свете лампы блеснуло аметистовое кольцо, символ его сана. – Чем могу быть вам полезен?

Он говорил мягким, ровным голосом. И даже если сердился на то, как с ним обошлись во время задержания в участке, ничем этого не показал. Бен-Рой стиснул ручку кресла и взял быка за рога. Никаких хождений вокруг да около.

– Мне нужно найти девушку по имени Воски.

На лице Петросяна появилась извиняющаяся улыбка.

– Я же сказал вам вчера утром: я ее не знаю.

– А я вам вчера утром сказал, что, по-моему, вы лжете.

Старик склонил голову набок и развел руками. «Ну что на это ответить?» – говорила его поза. Бен-Рой подался вперед. Теперь он не допрашивал, он просил.

– Мне необходимо с ней поговорить. – Он изо всех сил старался сохранить спокойствие. – Не представляю, что у вас на уме и почему вы лжете. Да, честно говоря, мне это неинтересно. Уверен в одном: вам известно, где она находится. Как известно все, что происходит в вашей общине. Скажите мне. От этого зависит жизнь человека. Хорошего человека.

Петросян продолжал улыбаться, но в выражении его лица появилось что-то напряженное – словно ему приходилось делать над собой усилие, чтобы сохранить улыбку.

– Эта девушка что-то рассказала Ривке Клейнберг, – настаивал детектив. – Они встречались, Клейнберг ее выслушала. Это была информация о золотом руднике и о корпорации «Баррен». Из-за этих сведений убили Ривку Клейнберг. И то же самое может случиться с моим другом, невинным человеком. Если уже не случилось, Господи, отведи беду! Мне необходимо знать, что происходит, это единственный шанс его спасти. Пожалуйста, помогите, скажите, где Воски.

Петросян не ответил, ни в чем не признался. Но Бен-Рой почувствовал, что он борется с собой. Понял по тому, как дрогнули его веки, как он сжал большим и указательным пальцами кольцо с пурпурным аметистом. Бен-Рой привстал, оперся руками о стол и навис над архиепископом.

– Речь теперь не о погибшей журналистке. Убийство совершилось, ее не вернуть. Речь о том, чтобы предотвратить новое преступление. Спасти человека. Мусульманина, египтянина, если вам безразлична судьба израильтян.

В первый раз слова Бен-Роя вызвали реакцию архиепископа. Петросян мотнул головой и сердито пробормотал:

– Жизнь есть жизнь, детектив. Все жизни одинаково ценны. Вероисповедание и национальность не имеют значения.

Он колебался, Бен-Рой это чувствовал. Что бы он ни скрывал и почему бы он это ни скрывал, его позиция начинала давать трещины. От него ничего не удалось добиться на допросе, но призыв к его гуманности, кажется, подействовал.

– Пожалуйста, помогите мне помочь моему другу, – дожимал Бен-Рой. – Скажите, где Воски. Позвольте с ней поговорить. Даю слово, вам это ничем не грозит.

Петросян обдумал его слова, посмотрел на детектива, помолчал и сказал: