— Не смей отбрасывать надежду.

— Надежда, — она опять ухмыльнулась. — Надежда еще худший демон, чем ты, Боль.

Рейес выпустил ее, будто бы она внезапно отрастила рога и ударила его ими.

«Стоп. Ему бы понравилось такое», — мрачно подумала она, — «и он бы не отпрянул»

Он же отпустил ее так, словно она вновь попыталась его поцеловать.

— Ответь мне честно. Ты привела такое сравнение потому, что тебе ненавистна мысль о том, что могло на самом деле произойти, или потому, что по- настоящему веришь, что Надежда — демон?

— Это имеет значение?

— Да.

Она пожала плечами, снова цепенея, цепенея так, что не в силах была больше интересоваться разговором.

— И то, и другое.

Что за проклятая карусель кружит ее в эти последние два дня? Это уже слишком.

— Откуда ты знаешь, что Надежда — демон? — потребовал он ответа. — Смертные всегда воспринимали Надежду как нечто хорошее, волшебное и правильное.

— Так это правда? — что там еще ее поджидает, отбирая радость и разрушая жизнь? — Я должна бы быть удивлена.

— Как?

Девушка снова пожала плечами.

— Бабуля Мэллори рассказывала мне истории. Я думала, что они безвредны, просто ее личный способ справляться с хаосом в ее жизни.

— В этом, — нехотя сознался он, — она была права. Надежда на самом деле демон. Монстр, что сейчас нашел приют в столь же вероломном бессмертном воине.

«Похожем на тебя», — едва не выпалила она, но сдержалась. Рейес не проявил себя в качестве всемирного зла.

— Ты знаком с ним? — ее губки скривились от отвращения. — Опять же, почему меня это не удивляет? Бабушка рассказывала мне, что Надежда намеренно поощряет ожидания, заставляя людей верить в возможность чуда, а потом рушит эти самые ожидания, оставляя после себя лишь прах и отчаяние.

Стефано был прав. Мир станет лучше, если в нем не будет подобного демона.

— Мы не такие, — сказал Рейес, словно прочитал ее мысли. — Надежду отдали такому же воину, как и я, это правда. Его имя Гален. Но он обладал извращенным умом. А на пару с похожим на него демоном они превратились в нечто гораздо опаснее всех нас в этой крепости. Когда я знал их, они обожали вдохновлять, а затем уничтожать всех, кто попадался на их пути.

Она обхватила себя руками — ей снова стало холодно. Так холодно.

От вершины ярости до глубины небытия. Мучительный разброс ощущений. Она две недели боялась, что этот день настанет, испытывала ужас от того, что узнает об убийстве своей чудесной бабушки. В то время как она была слишком занята бегством, чтобы помочь ей.

Рейес сверлил ее взглядом, будто бы лазером проникая внутрь.

— Мне нужно, чтобы ты была честна со мной, Даника. Ты слышала что-то из сказанного тобой от Ловцов?

— Нет.

Они не упоминали ни Галена, на Надежду.

Некоторое время они, молча, смотрели друг на друга. Девушка могла только догадываться, о чем он думал.

Что теперь она должна умереть и больше нет способа спасти ее?

Что она вернется в свой мир, поскольку теперь знает, что бабушка ее мертва?

Милая бабуля Мэллори.

Воспоминания давней ночи всколыхнулись в ее памяти. Звезды мерцали на небе, когда они с бабушкой устроились в ее домике на дереве.

— Ложись, моя девочка, а бабушка расскажет тебе новую историю.

Вздрагивая, Даника забралась в свой спальный мешок. Ветерок разносил ароматы ночной прохлады, но они не могли успокоить ее. Бабушкины рассказы не были похожи на сказки, которые любила ей читать сестра.

— Эта напугает меня?

— Может быть. Но это хорошо — иногда пугаться. Я не хочу, чтоб ты стала такой, как я. Ты должна быть сильнее, уметь лучше справляться со всем.

— Не хочу справляться ни с чем. Не люблю бояться.

— Никто не любит, но это хорошо испытывать переживания. Это дает тебе шанс доказать, что ты сильнее их.

— Л-ладно. Я послушаю историю.

— Хорошая моя девочка.

Те истории о демонах пугали ее — и это было тогда, когда она считала их простой выдумкой — но она не позволяла им мешать ей уснуть ночью или не давать наслаждаться жизнью. Из-за бабушки. В то время как родители нянчились бы с ней из-за ее ночных кошмаров, бабуля Мэллори помогла ей воспитать в себе внутреннюю силу, чтобы однажды Даника не сдалась под давлением обстоятельств, как это сделала она. Она научила Данику, как бороться со злом внутри себя. Как победить.

И у нее получилось… пока Рейес и его компания не вломились в ее жизнь. Сейчас она опять превратилась в прежнюю испуганную маленькую девочку. К сожалению, больше нельзя питать иллюзии по поводу того, что те истории на ночь были выдумкой. Ее бабушка видела некие вещи. Отвратительные вещи, злые, настоящие.

— Какие еще истории она поведала тебе? — спросил Рейес.

— Если я скажу тебе, поможешь ли ты мне найти ее… ее… тело? Поможешь похоронить подобающим образом?

— Да. Если она мертва. Я по-прежнему думаю, что есть неплохие шансы на то, что она жива.

«Не смей начинать надеяться. Ты только что признала, что Надежда — демон»

Даника позволила бабушкиным историям заполнить собой все свои мысли, перебирая их, пытаясь выбрать самое важное. Сколько времени это заняло, она не знала. Но когда она вернулась к реальности, Рейес сидел в кресле прямо напротив нее — достаточно близко, чтобы притронуться — терпеливо и молча ожидая.

— Ты знаешь, что демонов было больше, чем бессмертных воинов? — поняла она, что спрашивает. — Послу утраты ларца их пришлось поместить в некоторых пленников Тартара. Например, Страх, Одиночество, Жадность.

Лишь на миг на лице мужчины отразилось недоверие. Он потер подбородок.

— Были ли они помещены в Титанов? — поинтересовался он, но вопрос не был адресован ей. Ясно, что воин думал вслух. — Они были пленниками в то время. Конечно же, были и сотни других бессмертных, что попадали в заточенье, так что… — он покачал головой. — Нет. Нет, это невозможно. Если б такое произошло, я бы знал.

— Может быть, твой демон не знал. Он был заперт в маленькой, темной коробочке. И подозреваю, что твои боги не рассказывали тебе обо всем. Кроме того, я сказала тебе все, что знаю. Хочешь верь, хочешь не верь. Мне все равно.

— Но как могла твоя бабушка знать о таких вещах… — он умолк, втянул воздух в легкие. — Она была, как и ты? У нее были видения?

Даника печально кивнула.

— Нас преследовали демоны всю нашу жизнь.

«Она помогла мне справиться с моими, а я не смогла спасти ее. Я должна была остаться с ней, охранять ее».

Темная кожа Рейеса, к которой она так любила прикасаться, медленно побледнела.

— Это… это слишком много, чтобы воспринять, — проговорил он. — Еще демоны? Еще одержимые воины? — он тряхнул головой, провел рукой по лицу. — Ты понимаешь, что это означает?

— Что теперь ты должен перерезать мне горло? — вопрос был лишен чувств.

Он цыкнул на нее.

— Сказал же, что не причиню тебе вреда. Ни сейчас, ни когда-либо, — пауза. — Даника, это означает, что мы были связаны с самого начала.

В голосе его звучал благоговейный страх. Почтение. Однако смысл его слов ускользал от нее.

— С начала чего? — спросила она, внезапно ощутив такую усталость, что и головы не смогла поднять.

«После всех моих уроков самообороны, я не смогла спасти женщину, которая присматривала за мной каждое лето, играла в прятки и учила ездить на велосипеде. Взирала ли она со стыдом на меня с небес? Была ли она сейчас в мире с ангелами, которых они обе видели в своих снах?»

Рейес прочистил горло.

— Я полагаю, что мы были связаны с начала моего сотворения.

Это означало, что провидение сыграло свою роль в их жизнях, а сейчас Даника не хотела над провидением.

— Бабушка, рассказавшая тебе о Надежде, это та которую… — его голос оборвался, будто он боялся опять поднимать эту тему.

— Да. Она та, которую Аэрон — «Господи Иисусе, как тяжело выговорить» — убил.

«Больше не будет ее историй».

Даника крепко зажмурилась, преграждая дорогу готовым хлынуть слезам.

«Чем быстрее я соберусь с силами, тем быстрее покончу с Аэроном»

Нежные пальцы притронулись к ее брови, прошлись вдоль линии носа.

Она задрожала, изумленная теплом и спокойствием, струящимся в нее от него. Как она может сидеть здесь, позволяя демону так себя гладить? Позволяя демону — Боли — утешать себя?

— Расскажи мне о воине, хранящем Надежду.

Она поделится информацией со Стефано, не колеблясь. Это не будет предательством в отношении Рейеса — скормить Ловцам кусочек правды о