кромешной темнотой много я не увидела, но убегающего человека точно бы заметила.

Ничего.

Бессильно обмякнув у капота Стелы, я потерла о штаны дрожащие руки, пытаясь вернуть им чувствительность. Глупо так дергаться из-за того, что не случилось. Но у меня богатое воображение, и я буквально слышала глухой звук удара тела о капот, треск костей о лобовое стекло…

И чувствовала себя как после плохого розыгрыша. Этот призрак реально начинал меня бесить.

Поддавшись гневу, я вскочила и закричала в темноту дороги:

- Что тебе надо? – Затем развернулась и завопила в сторону известняковых холмов: – Я же «бускаю» тебя, ты, тупой призрак! Чего тебе еще надо?

В ответ – тишина.

Призрак хотел, чтобы я остановилась. Ну вот, я остановилась. Вспомнила про феномен электронного голоса... Фин-то наверняка уже бы приготовила диктофон, но я располагала лишь телефоном. Может, приложение записи голосовых заметок сгодится.

Но не успела я достать сотовый из машины, как услышала странный глухой шум.

И узнала его. На этот раз он прозвучал тише и в отдалении, но не так далеко, как раньше, на ферме или на раскопках. Я уловила какой-то проблеск света за оградой, шедшей вдоль дороги. Примерно метрах в тридцати обнаружились ворота, надпись на которых гласила, что я нахожусь на земле Маккаллохов, но из-за извилистой дороги я никак не могла понять, где же именно. Отчего мой следующий поступок, вероятно, стал еще глупее.

Там, на пастбище, что-то было, и я собиралась проследить и выяснить, что именно. Призрак, тайны, Безумный Монах… да я любой ценой их всех упокою.

Я поспешила забраться в машину, пока не передумала, подъехала ближе к воротам и свернула с шоссе в заросли. Затем схватила телефон и фонарик и перелезла через забор.

Вернее сказать, делала как раз то, что поклялась никогда больше не делать – охотилась на призраков в темноте. Но решимость оказалась сильнее страха.

Низкий звук не повторялся, но я слышала какой-то хриплый рокот. Из-за холмов было непонятно, откуда же он исходит. Я выключила фонарик и пошла по белой селитровой дорожке, пока глаза не привыкли к лунному свету. Что-то большое зашевелилось справа, напугав так, что сердце к горлу подскочило… пока я не услышала мерное пережевывание. Корова.

Скот угнали подальше от раскопок, значит, я в другой части ранчо. Может, смутно видневшийся впереди утес – та самая гранитная скала, о которой миссис Маккаллох упомянула за ленчем? Я стала придерживаться этого ориентира.

Свет, замеченный мной с дороги, снова мигнул. Запомнив, где он исчез, и доверившись ночному зрению, я медленной рысью стала пробираться по пастбищу. Сперва придерживалась протоптанной коровами тропинки, но когда та стала уводить прочь от цели, пришлось оставить утрамбованную дорожку ради менее надежной земли. Холм выделялся темным пятном на фоне угольно-черного неба, и по мере приближения я уловила прерывистый рокот. И в следующую секунду поняла, что это грузовик с дизельным двигателем. И движется он в мою сторону.

Прямо ко мне. Грохот амортизаторов, скрип грязи и камней под большими шинами, но фары не горят. Ну кто станет шариться в потемках по такой местности, не зажигая света? А вдруг наедешь на овраг или канаву, или корову, или девушку, у которой решимости больше, чем здравого смысла?

Застыв в замешательстве, я не смогла припомнить никого, кто не разозлится, если застанет меня здесь. Но также не могла представить, с чего кому- то ездить по пастбищу с выключенными фарами. В смысле, с добрыми намерениями. Не хотелось бы, чтобы меня поймали. Особенно тот, кто сам не желает попасться.

Помявшись на месте еще пару секунд, я вдруг вспомнила о каменном утесе как о подарке небес. Побежала в ту сторону и… покатилась куда-то в тень под скалу.

Вот только это оказалась не тень. А яма.

И я полетела вниз.

Вниз, по почти отвесному скату, пока острые камни рвали на мне рубашку и царапали спину – но хотя бы замедляли падение. И, не успев издать что-то кроме испуганного вопля и болезненных вскриков, я приземлилась на что-то мягкое, податливое и очень противное.

Фонарик, звонко отскочив от стены, с хлюпающим звуком упал рядом .

Темнота была – хоть глаз выколи. Где-то наверху послышалось слабое шуршание кожистых крыльев, прорезав последовавшую за моим падением пронзительную тишину.

Я попыталась осмыслить тот хаос, в который угодила. С одной стороны, я ушиблась, разбилась и исцарапалась, но, проверив руки, локти и колени, убедилась, что они по-прежнему целы.

А с другой – я оказалась в ловушке на дне выгребной ямы, и шею мою спасла огромная куча помета летучих мышей.

Проще говоря: я по уши в дерьме.