– Ну да!

– Действительно так, – кивнул Джейми.

Брианна густо покраснела и едва слышно прыснула. Сидящий у нее на коленях Джемми засуетился.

– Le petit rouge[27] ест кашу, – наблюдательно отметил Жермен и хмуро взглянул на Джемми, который с закрытыми глазами довольно сосал грудь матери. – А он кладет себе в штаны.

– Жермен! – одновременно воскликнули все женщины.

– Действительно так, – в точности изобразил он интонацию дедушки. С горделивым видом Жермен повернулся спиной к женщинам и начал строить башню из шашек.

– Не хочет отпускать грудь, – кивком показала Марсали на Джемми. – Как и Жермен, но у него не было выбора – как и у бедной малышки Джоани. – Она с грустной улыбкой посмотрела на свой живот, который понемногу округлялся от третьего ребенка.

Роджер и Бри едва заметно переглянулись, после чего на лице Брианны появилась загадочная улыбка, точно как у Моны Лизы. Она устроилась поудобнее и погладила Джемми по голове. Все было понятно без слов – Бри будто хотела сказать ему: «Наслаждайся, милый, пока можно».

Я удивленно посмотрела на Джейми. Он тоже заметил их переглядки и перед тем, как повернуться к шашечной доске, одарил меня мужским вариантом загадочной улыбки Брианны.

– А я люблю кашу, – робко вставила Лиззи, пытаясь сменить тему. – Особенно с медом и молоком.

– Точно, – сказал Фергус, вспомнив, о чем прежде шла речь. Обернувшись к Роджеру, он поднял палец. – Горшки с медом. В припеве, когда слетаются жужжащие les abeilles, пчелки…

– Да, да, верно, – умело перехватила нить разговора миссис Баг. – Каша с медом лучше всего для кишечника, хотя иногда и это не помогает. Знавала я одного – целый месяц не мог опорожниться!

– Он не пробовал использовать шарик воска, обкатанный в гусином жире? Или отвар из виноградных листьев? – тут же переключился Фергус – большой специалист по слабительным средствам и суппозиториям.

– Все пробовал, – заверила его миссис Баг. – Кашу, сушеные яблоки, вино с желчью быка, выпитую в полночь воду… Ничего не помогало. В деревне только об этом и судачили, начали делать ставки, а у бедняги уже и лицо посерело. Оказалось, нервные спазмы, отчего его кишки и скрутились, точно подтяжки…

– Он взорвался? – с любопытством спросил Жермен.

– Нет, дружочек, – смеясь, покачала головой миссис Баг. – Хотя говорили, что до этого едва не дошло.

– Что же ему в итоге помогло? – поинтересовался Джейми.

– То, что она наконец сказала «да» мне, а не другому парню. – Мистер Баг, продремавший весь вечер в углу, встал, потянулся и положил руку на плечо жены. Она посмотрела на него, и мистер Баг нежно ей улыбнулся. – Это точно было большое облегчение.

Спать мы отправились поздно. Веселый вечер закончился тем, что Фергус спел целиком длиннющую балладу проститутки – Джейми и Жермен отбивали ритм руками по стулу, а все остальные аплодировали.

Джейми лег на подушку, скрестив руки под головой, и то и дело посмеивался, вспоминая отрывки из песни. Было довольно холодно – стекла запотели от нашего дыхания, – но Джейми не надел ночной рубашки, и я любовалась им, расчесывая волосы.

Он почти оправился от укуса змеи, правда, немного похудел – ключица выпирала изящным изгибом, а под кожей на руках проступали мышцы. Кожа на груди была бронзовой там, где ее обычно не закрывала рубашка, и белоснежной, усеянной рисунком из голубых вен с обратной стороны рук. Тень падала на выдающиеся черты его лица, а свет янтарем отражался от волос и красно-коричневым и золотистым оттенком касался обнаженного тела.

– Свет от свечи превращается в тебя, саксоночка, – с улыбкой произнес Джейми, и я заметила, что он смотрит на меня. Его голубые глаза были цвета бескрайнего океана.

– Я хотела сказать то же самое о тебе.

Я встала и отложила щетку. Волосы – чистые, мягкие, блестящие – облаком окутали мои плечи. От них, как и от моей кожи, пахло календулой и подсолнечником. Купаться и мыть голову зимой – дело непростое, но я не собиралась ложиться спать, воняя поросячьим дерьмом.

– Тогда пусть горит, – остановил меня Джейми, когда я наклонилась задуть свечу. Он взял меня за запястье и потянул к себе. – Ложись в кровать и дай мне полюбоваться тобой. Мне нравится, как отражается в твоих глазах свет – прямо как виски, когда льешь его на телячий рубец и ставишь на огонь.

– Как поэтично, – пробормотала я, но не возразила, когда он подвинулся, а затем развязал и стянул с меня сорочку. В комнате было прохладно, и мои соски сразу затвердели, но, когда Джейми со стоном от удовольствия прижал меня к себе, я ощутила сладостное тепло его груди.

– Наверное, меня вдохновила песня Фергуса, – сказал он, накрывая мою грудь ладонью и приподнимая ее с восхищенным и оценивающим взглядом. – Боже, у тебя замечательная грудь. Помнишь куплет, где поется, что груди у той леди были такие огромные, что она могла обернуть ими свои