пальцы были ледяными. Тревожные симптомы.

Я решительно обняла его и прижалась грудью к спине, уткнувшись щекой в лопатку. Я хотела согреть его, поделиться с ним жаром своего тела. Он так часто защищал и согревал меня! А я могла лишь прижаться к нему, словно маленький горчичный пластырь, и надеяться, что от меня будет столько же пользы.

Очень осторожно я отыскала подол его рубашки и прижала ладони к округлым ягодицам. Сначала он удивленно напрягся, потом расслабился.

Странно, но я чувствовала, что должна прикоснуться к нему именно так. Похожие ощущения появлялись у меня и раньше, и я давно перестала волноваться о том, что их не объяснить с точки зрения науки.

Я почувствовала легкую выпуклость сыпи на его коже и вдруг подумала о ламии, скользком, холодном существе, меняющем форму и невероятно ядовитом. Ее сущность передается при укусе, и змеиный яд распространяется по телу, замораживая теплую кровь. Я представила, как крошечные чешуйки в темноте расползаются под его кожей.

Я прогнала эту мысль, но не смогла справиться с дрожью.

– Клэр, – прошептал он. – Прикоснись ко мне.

Я не слышала, как бьется его сердце, зато ощущала свое – глухие и частые удары звучали в прижатом к подушке ухе.

Моя рука скользнула по его животу, а потом дальше, и пальцы зарылись в курчавую поросль, обхватив округлую плоть. Все тепло сосредоточилось здесь.

Я потерла его пальцем и почувствовала, как он зашевелился. Джейми выдохнул, его тело отяжелело и вдавилось в матрас, когда он расслабился. Его плоть казалась воском в моих пальцах; нагревшись, она стала гладкой и шелковистой.

Я так странно себя ощущала, страх пропал, зато все остальные чувства обострились… и пришло спокойствие. Все звуки исчезли, и я слышала в темноте лишь дыхание Джейми и биение его сердца. Я ни о чем не думала, а действовала инстинктивно, пытаясь нащупать сосредоточие тепла в его теле.

Я начала двигаться, вернее, двигались мы оба. Моя рука скользнула вниз, между его ног, и пальцы нащупали точку за яичками. Вторая обхватила его, двигаясь в том же ритме, что и мои извивающиеся бедра.

Я могла бы продолжать вечно, и мне казалось, что так оно и есть. Я потеряла счет времени, и осталось лишь сонное спокойствие и медленный, размеренный ритм наших движений в темноте. Не знаю, когда это случилось, но я почувствовала ритмичную пульсацию сначала в одной руке, потом во второй, и она слилась с биением его сердца.

Джейми глубоко вздохнул, и воздух покинул мои легкие. Мы лежали в тишине и оба незаметно погрузились в сон.

Я проснулась умиротворенная. В голове не было ни единой мысли; я лежала, прислушиваясь к пульсации крови в венах и наблюдая, как танцуют пылинки в лучах света, пробивающихся сквозь полуоткрытые ставни. Потом я вспомнила и резко повернулась, уставившись на Джейми.

Его глаза были закрыты, а кожа напоминала цветом старую слоновую кость. Он лежал, отвернув голову, и я видела выступающую артерию на горле, но не заметила никакой пульсации. Он, или, по крайней мере, его постельное белье были еще теплыми. Я нервно втянула воздух. Комнату наполняли запахи лука, меда и горячечного пота, однако я не ощутила зловония смерти.

Я ударила его в грудь, и он встревоженно дернулся и открыл глаза.

– Ублюдок, – рявкнула я, но от облегчения, что Джейми снова дышит, голос сорвался. – Ты что, собрался умереть прямо на мне?

Его грудь вновь и вновь поднималась и опускалась под моей рукой, а мое сердце судорожно сжималось, словно меня только что оттащили от края пропасти.

Прижмурившись, Джейми взглянул на меня затуманенным лихорадкой взглядом.

– Это было бы слишком легко, саксоночка, – сказал он хриплым от сна голосом. – Остаться в живых – намного труднее.

Он не стал притворяться, что не понял моих слов. При свете дня я вдруг ясно осознала то, что мешали мне увидеть усталость и шок прошлой ночи. Почему он так хотел спать в своей кровати. Открытые ставни, сквозь которые со двора доносились голоса семьи и домочадцев. И я рядом с ним. Не сказав мне ни слова, он выбрал, где и как хочет умереть.

– Ты думал, что умираешь, когда мы перенесли тебя сюда? – не осуждающе, а скорее растерянно спросила я.

Джейми ответил не сразу, подыскивая нужные слова:

– Я не знал точно. Мне было очень плохо… И сейчас не знаю. Но не волнуйся. Свой выбор я уже сделал.

– И что ты хочешь этим сказать?

Я засунула руку под одеяло и нащупала его запястье. Оно было теплым, даже горячим, и пульс бился слишком быстро и неравномерно. Однако я не ощутила смертельного холода прошлой ночи, и у меня отлегло от сердца.

Пару раз Джейми глубоко вдохнул, затем повернул голову и посмотрел на меня.

– Что я мог умереть прошлой ночью.