И что я должен сказать, подумал Роджер. Мне очень жаль? Благодарю за оказанную честь?
В итоге он решил промолчать. Джейми же просто повернулся, спокойно передал ему топор, и они принялись за работу – оба с голым торсом. Однако он приметил, что тот никогда не раздевался, если с ними были посторонние.
Ладно. Уж кто-кто, а Джейми должен понять необходимость, вынужденность – бремя снов Брианны, камнем лежавшее у Роджера в животе. Ну конечно, он поможет! Однако согласится ли позволить Роджеру закончить в одиночку? В конце концов, у Джейми в этом деле своя ставка.
Вороны все еще каркали, но уже подальше; их пронзительные, отчаянные крики напоминали вопли потерянных душ. А может, это вообще бредовая идея – пытаться справиться одному? Роджер швырнул очередную порцию камней в кучу; мелкие камешки с цоканьем отскочили в сторону.
«Пасторский сынок» – так его звали ребята в школе; таким он и был в реальности, в самом широком смысле этого понятия. Первоначальное желание силой доказать свою правоту с последующим осознанием моральной слабости насилия. Однако то было в другой стране…
Роджер наклонился, чтобы очистить валун от мха и грязи. Война сделала его сиротой, а воспитал проповедник мира – как же после этого решиться на убийство? Он медленно покатил валун к краю поля, переворачивая с боку на бок.
– Да ты в жизни не убивал ничего крупнее рыбы, – пробормотал он себе под нос. – Откуда ты вообще взял…
Впрочем, Роджер прекрасно понимал, откуда.
К полудню собрали достаточно камней для постройки первого столба и приступили к работе: таскали, поднимали, укладывали, подгоняли. Время от времени слышались сдавленные восклицания – кто-нибудь отдавливал себе палец или ронял камень на ногу.
Джейми поднял большой булыжник, угнездил на место и выпрямился, тяжело дыша.
Роджер тоже сделал глубокий вдох. Чего тянуть? Другой такой возможности не будет.
– У меня к тебе просьба, – отрывисто бросил он.
Джейми вздернул бровь и кивнул, ожидая продолжения.
– Научи меня сражаться.
Джейми вытер рукой пот, струящийся по лицу, и длинно выдохнул.
– Да ты вроде умеешь, – ответил он. Уголок рта слегка приподнялся. – Или тебе надо управляться с палашом так, чтобы не отрубить себе ногу?
Роджер пнул откатившийся камень.
– Для начала и это сойдет.
Какое-то время Джейми тщательно и бесстрастно оглядывал его с ног до головы, словно быка на ярмарке. Роджер стоял неподвижно, чувствуя, как пот стекает по спине. Он догадывался, что его снова сравнивают с отсутствующим Иэном Мюрреем – и не в его пользу.
– Имей в виду, ты уже староват, – наконец сказал Джейми. – Начинать надо в детстве. – Он помедлил. – Первый палаш у меня был в пять лет.
У Роджера в пять лет был игрушечный поезд с красным паровозиком; когда дергаешь за шнурок, свистит, как настоящий. Он встретился взглядом с Джейми и улыбнулся.
– Староват – может быть, но еще не мертв.
– А будешь, – парировал Джейми. – Полузнайство опасно – дурак с палашом в ножнах целее, чем дурак, который думает, что умеет им орудовать.
– «И полузнайство ложь в себе таит // Струею упивайся пиерид»[16], – процитировал Роджер. – Ты меня за дурака держишь?
Джейми удивленно рассмеялся.
– «Один глоток пьянит рассудок твой // Пьешь много – снова с трезвой головой», – закончил он цитату. – А насчет дурака – ты же не опьянеешь от одной мысли?
В ответ Роджер слегка улыбнулся; его давно уже не удивлял кругозор тестя.
– Я выпью достаточно, чтобы остаться трезвым. Научишь?
Джейми прищурился и слегка пожал плечом.
– Твои преимущества – размер и хороший охват. – Он еще раз оглядел Роджера с головы до ног и кивнул. – Сойдешь, пожалуй.
Джейми повернулся и направился к следующей куче камней. Роджер последовал за ним, чувствуя некоторую долю благодарности, словно он прошел какой-то небольшой, но важный экзамен.
Однако экзамен еще даже не начинался. Где-то на середине нового столба Джейми снова заговорил.
– Зачем? – спросил он, передвигая тяжелый валун размером с бочонок виски. Из-под него торчали корни, вырванные из земли.
Роджер наклонился, добавляя собственный вес. Ладони царапал зеленый лишайник, высохший от возраста.
– Семью защищать.
