бег.

Темнота. Малютин бросился бежать по уже знакомому маршруту. Главная лестница находилась по правую руку от этого блока. И именно оттуда приближались «серые». Значит, ему надо было бежать налево.

Туда он и припустил что было духу. Он помнил расположение коридоров, но боялся налететь на какой-нибудь перевернутый стул, забытое ведро или оторвавшуюся стенную панель. Поэтому подсвечивал себе фонариком несколько раз, но тут же выключал снова.

То, что у него появилась способность хорошо ориентироваться в темноте, биолог списал на общую мобилизацию ресурсов организма.

Так он и бежал, пока рев дерущихся тварей и топот их сородичей не остался позади. Но и здесь, в коридоре со множеством дверей, он не позволил себе остановиться, а продолжал идти почти бегом, пока не уперся в тупик. Тут бывший ученый прислонился к стене и отдышался.

В этом месте было светлее. Немного света пробивалось сквозь окна. «Видимо, скоро рассветет. Но прыгать из окна третьего этажа… – Это он опять оставил на крайний случай. – Лучше поискать запасной выход».

Малютин подумал, что у него есть пара минут до того, как обезвредят гиганта, который явно вышел из-под контроля, хоть и не ясно было, почему. После этого им надо будет как-то определить, куда побежал пленник, и как-то объясниться друг с другом.

Он надеялся, что если они тупые звери, то потеряют его.

Но его не потеряли. Не прошло и двух минут, как Малютин почувствовал, что в голове его снова ковыряют. Тупая боль в висках нахлынула волной, с ней пришли усталость и отчаяние. Мысль о бегстве казалась уже не такой умной – если он все равно обречен, то зачем?

«Неужели только в окно?»

Шаги послышались снова.

Они приближались. Мутанты не таились, не крались, а просто бежали со всей скоростью, на которую были способны.

Николай вспомнил схему здания. Где-то здесь должна была быть лестница запасного выхода. А внизу – дверь, через которую пару дней назад ворвался в здание их отряд.

Но на лестнице он услышал приближающиеся снизу знакомые шаги и увидел несколько темных фигур. «Один, два, три! Окружили».

Его заметили. Вой и рев заставили его дернуться. Но он быстро сориентировался, и побежал по лестнице вверх, на четвертый этаж, – даже не думая о том, что делать дальше.

Внизу на площадке соединились «серые», бегущие за ним из Лаборатории, и тройка, которая поднималась по лестнице. Теперь их было минимум пять- шесть.

Лестница на пятый этаж была отгорожена решеткой. Видимо, здесь это было традицией, а пожарные инспектора сюда не забредали.

Четвертый этаж во всем напоминал третий, только был пуст и гол – без стенных панелей и какой-либо отделки, без табличек на потертых дверях кабинетов. То ли он находился тогда в процессе ремонта, то ли работавшее здесь отделение было незадолго до Катастрофы расформировано.

Ученый захлопнул за собой дверь, по опыту зная, что твари справятся с ней быстрее, чем за минуту.

И все же интуиция говорила ему, что выход есть. Добежав до конца коридора, он уперся в очередной тупик. Но прямо перед ним на стене висел деревянный ящик, выкрашенный красным. В нем была стандартная веревочная пожарная лестница. Передняя стенка ящика была стеклянной, ее покрывала паутина трещин. Ручкой от стоящей рядом швабры Малютин выбил стекло. Уворачиваясь от брызнувших осколков, он протянул руку, чтобы убрать зацепившийся осколок и случайно порезал ладонь. Но думать об этом было просто некогда.

Под тяжестью пожарной лестницы Николай согнулся, хотя и не понял: это он так ослаб, или лестница была настолько тяжелая.

Кое-как дотащив ее до ближайшего окна и закрепив крючьями, он услышал, как затрещала дверь. Дежавю – в Клубе было точно так же. Но там был только один упырь. А здесь – целая свора.

Деревянную дверь они выбили с лёту – и коридор наполнился неприятным запахом, щипавшим ноздри. Пот? Какой-то секрет желёз?

Не глядя вниз – там все равно было трудно что-либо разглядеть, – Малютин сбросил лестницу. Не тратя ни секунды, перегнулся через подоконник и повис на качающейся веревочной конструкции, чувствуя себя циркачом.

– Ну, бывайте. Не поминайте лихом.

«Архимандрит с утра хандрит и эмигрирует в Мадрид», – почему-то вспомнил он скороговорку.

Хорошо еще, что не было ветра. Вернее, был, но не очень сильный. Не такой, как несколько дней назад.

Лестница – никак не закрепленная внизу – качалась, когда он, неловкий и с пораненной рукой, начал спускаться вниз, оставляя на ступеньках кровавые отпечатки.

Время тянулось медленно. Этажи и перекладины лестницы плыли перед глазами со скоростью замедленного кино.

«Если я упаду, они соберутся надо мной уже через минуту».

Ежесекундно ученый ожидал рывка сверху. Или того, что к нему на спину приземлится прыгнувший вслед за ним урод.

«От этих тварей всего можно ожидать. Хорошо еще, что здесь нет тех, летающих».

Наконец, он увидел землю. Вернее, потрескавшийся асфальт. Жаль, конечно, что это был не грунт и не пожухлая трава. Было бы мягче падать.