– Вы что, меня не знаете?
– Не имел чести, сударь. Что вам угодно? Здесь закрытая зона, военные учения.
– Мне угодно, чтобы немедленно навели мост! Я не могу проехать!
– Извините, это невозможно. Вы можете проехать по тоннелю или по скоростному Диаметру.
– Что?! Я хочу здесь проехать! Вы видите, сколько здесь людей собралось! Они тоже хотят проехать! Требую прекратить произвол!
– Ясно, провокатор… – принял решение, – князь. Тимченко!
– Я!
– Разберитесь с провокатором. По законам военного времени.
– Так точно. Есть. Пошли, дядя…
– Да вы что… Да вы…
На полпути гражданин вырвался из намеренно ослабшей хватки и побежал, побежал неумело, как-то вприпрыжку, как бегают только гражданские, не умеющие экономить силы при беге. Потом упал… поднялся и снова побежал, теперь уже под хохот толпы, первоначально даже сочувствовавшей ему…
Одновременно с этим полицейский с дорожного поста на Ревельском шоссе едва не выпрыгнул из «стакана», высоко поднятого над зданием наблюдательного поста, с которого отлично просматривалась дорога и с которого хорошо было засекать радаром скорость машин. Не веря себе, он поднес к глазам театральный бинокль, который для полицейской службы подходил лучше армейского, а потом бросился спускаться по лестнице вниз со скоростью, которая сделала бы честь и пожарному.
– Господин старший исправник! Господин старший исправник! – заорал он, вламываясь в здание поста.
Господин старший исправник, только что благополучно задремавший после тарелки наваристого супа с клецками, подскочил, как будто его ужалили.
– Тудыть тебя ети, Хренов… – досадливо выругался он, – чего у тебя опять стряслось…
– Там! – показал Хренов, – броневики! Тьма тьмущая!
– Какие броневики, Хренов?! Ты чего – принял для сугрева лишнего, что ли. Вот я тебе вакацию-то на декабрь передвину…
– Истинный крест, господин старший исправник, броневики… – Хренов размашисто перекрестился для придания достоверности своим словам.
– Ну… пойдем, посмотрим твои броневики…
Они вышли как раз в тот момент, когда первый из броневиков, точнее, загоризонтных высадочных средств морской пехоты, – затормозил перед постом. Первый из многих.
– Ни х… себе… – непечатно выразился старший исправник.
С броневика спрыгнул офицер в принятом в пехотных частях камуфляже марки «серый волк», но с флотского образца погонами – черными. Слева под погон был заткнут светло-серый берет морской пехоты.
– Здравия желаю, господа… – сказал он, заходя в здание поста, – выпить есть чего?
Полицейские переглянулись.
– Нету, Ваше благородие…
– Эх вы… сухопутные. Посуда-то хоть найдется?
Посуда нашлась – чайные стаканы. В них – морпех щедро разбулькал коньяк из серебряной фляжки, которую держал, как и все офицеры, в нагрудном кармане, у сердца.
– Ну, здрав будь, Государь Царь, Государыня Царица, да и нам не болеть…
– Будь здравы… – на такой верноподданнический тост нельзя было не откликнуться. – А чего?! Учения у вас, что ли? Так не доводили…
– Так когда что вовремя делали. Подняли по тревоге… машины сопровождения не обеспечите? Чтобы как положено.
Немного размякшие от коньяка полицейские переглянулись.
– Так это ж запросто…
Через две минуты колонна продолжила свой путь, но уже с полицейскими машинами спереди и сзади, расчищающими путь.
Морская пехота наряду с воздушно-десантными войсками является наконечником копья, элитой вооруженных сил любого государства. Цели у парашютистов и у морских пехотинцев схожи – захват плацдармов и стратегических объектов в тылу противника. Различен только способ переброски: если воздушно-десантные войска передвигаются на самолетах военно-транспортной авиации, то морские пехотинцы – на кораблях. Это делает различия – морские пехотинцы намного лучше вооружены, поскольку корабль делает возможным перемещение намного более серьезного вооружения, чем самолет. Морских пехотинцев больше, чем парашютистов, в три раза, потому что, согласно русской военной доктрине, ведение боевых действий за пределами Евразии, евро-азиатского континента целиком и полностью возложено на имперскую морскую пехоту.
Четыреста сороковой полк морской пехоты, входящий сейчас в город с южного направления, был экспериментальным. Очень часто экспериментальные соединения как раз и базировались недалеко от столицы для того, чтобы участвовать в Высочайших смотрах и служить подопытными для экспериментов Морского и сухопутного Генерального штабов. Для четыреста сорокового это значило, что, несмотря на отсутствие лейб-гвардейских нашивок, в полк
