легионерами, подняв тучу брызг, и понял, что воины на вершине скалы сбрасывают вниз камни помельче, чтобы пристреляться.

Фестин окинул взглядом строй, убедился, что все солдаты из Первой центурии готовы, и громко крикнул:

– Метнуть дротики!

Темные тени наполнили воздух под громкие выдохи солдат, с силой швырнувших тяжелые дротики. Первый залп взметнулся вверх по дуге, и большинство дротиков упало по другую сторону баррикады. Несколько не долетели до цели и отскочили от валунов и скал, защищавших варваров. До Катона донеслись знакомые звуки: звон металла, ударяющего в щиты, и глухие шлепки, с которыми наконечники входят в плоть. Фестин, следуя приказу не спешить с атакой, подождал несколько мгновений, прежде чем отдать следующий приказ:

– Передать дротики вперед!

Солдаты из Второй центурии передали своим товарищам новые дротики из запаса, имевшегося у каждого. Как только легионеры были готовы, Фестин отдал приказ приготовиться к следующему залпу. И снова вражеские воины, осмелившиеся высунуться из-за баррикады, мгновенно исчезли из вида. Катон повернулся к Корвину и двадцати «воронам» его эскадрона и махнул рукой, показывая вперед.

– Наша очередь, парни. За мной!

Он побежал в сторону крутого склона, тянувшегося по краю долины. На другом фланге Харпекс увидел, что командир повел людей вперед, и сделал то же самое со своим эскадроном, направив его влево от прохода. Когда они добрались до отдельно стоявших камней, Фестин отдал приказ выпустить следующий залп, и через мгновение от крутых склонов по обеим сторонам прохода отразилось звонкое эхо.

Катон начал взбираться вверх, стараясь делать это максимально быстро, но осторожно, всякий раз проверяя скользкие подвижные камни, прежде чем за них ухватиться. За ним следовали ауксилиарии, которые тяжело дышали от усилий и тихонько ругались. Оказавшись на более надежном участке склона, Катон остановился, поднял голову, посмотрел на скопление камней и низкорослые деревья впереди и понял, что им предстоит тяжелый подъем под острым углом между скалами и усеянной камнями стороной долины. В этот момент Фестин отдал новый приказ выпустить дротики, и Катон подумал, что скоро метательные снаряды закончатся и легионерам придется выстроиться в «черепаху», чтобы пойти в наступление под угрозой падающих сверху камней. Они не могли терять драгоценное время, и Катон показал в сторону крутого склона:

– Сюда!

Довольно скоро ему пришлось опуститься на четвереньки, и он продолжал карабкаться вверх, цепляясь за выступы камней и внимательно выбирая место, куда поставить ногу. Тяжелые доспехи и щит, висевший на ремне на спине, довольно скоро сделали подъем невероятно тяжелым; холод и сырость остались далеким воспоминанием, пот ручьями стекал по его лицу, сердце отчаянно колотилось в груди.

«Кровавые вороны» были на полпути к вершине, когда Катон услышал приказ сформировать «черепаху».

– Дерьмо, – пробормотал он.

Фестин и его три центурии из когорты вот-вот двинутся в сторону прохода, враг начнет швырять в них сверху камни, и многие погибнут, прежде чем доберутся до баррикады и вступят в сражение с воинами декеанглиев. Катон призвал на помощь все свои силы и, цепляясь за выступы, пополз к цели быстрее. Впереди он увидел узкий уступ и чуть дальше на фоне неба, как ему показалось, вершину скалы. Префект даже не заметил, что дождь наконец прекратился и вода на поверхности камней засверкала в первых лучах солнца.

Он добрался до уступа и без сил, задыхаясь, опустился на пятки. Дожидаясь остальных, посмотрел вниз на казавшиеся маленькими ряды легионеров и увидел, что последний солдат занял свое место в «черепахе». Они делали все медленно и спокойно, а через мгновение Катон разглядел легата, который подъехал к ним и принялся дико жестикулировать, размахивая руками перед носом центуриона Фестина. Тот отсалютовал, потом, повернувшись, выкрикнул приказ, первые три легионера двинулись вперед – и вся формация стала похожа на чешуйчатого жука, ползущего к проходу между скалами.

Первые десять человек Катона присоединились к нему на уступе; они тяжело дышали, их лица раскраснелись от усилий. Но времени на отдых не было.

– Вперед, парни! Последнее усилие, и мы наверху. А там прикончим ублюдков до того, как они успеют причинить нам серьезный вред.

Он не стал ждать ответа, поднялся на ноги и ухватился за следующий выступ. Благодаря тому, что уступ был довольно широким, остальные смогли начать карабкаться наверх рядом друг с другом, и Катон с облегчением понял, что они доберутся до вершины ударной волной, а не по одному. И тут он услышал треск и шорох падающей земли, оглянулся назад и увидел, как один из солдат цепляется рукой за камень, который сдвинулся с места, соскользнул на уступ и свалился вниз. В следующий момент послышался испуганный крик, через секунду он стих, зазвучал снова, уже громче, – один из «воронов» полетел вниз с высоты в тридцать футов или около того, несколько раз перевернулся в воздухе, ударился головой о большой валун и замолк. Но эхо его голоса еще несколько мгновений носилось между скалами, отражаясь от склонов.

– Не останавливаться! – крикнул Катон насколько мог громко, опасаясь, что падение солдата могло привлечь внимание врага у них над головами.

«Кровавые вороны» прекрасно понимали, какая им грозит опасность, и изо всех сил поползли наверх. Катон увидел, что до вершины осталось не больше десяти футов, и почувствовал облегчение. И тут краем глаза он уловил какое-то движение, повернулся и увидел, что на них смотрит одетый в меха варвар, который находился примерно в пятидесяти футах дальше по склону. Он вытянул перед собой руку и испуганно вскрикнул.

– Они нас заметили, – выдохнул один из ауксилиариев, и «Кровавые вороны» замерли.