Уэс бросается вперед, а я сбрасываю оцепенение и бегу к двери квартиры, в которой скрылся Джексон.

За сломанной дверью 2С оказывается уютное и вполне обжитое пространство. Джексон уже на полпути к окну, когда Уэс кидается ему наперерез через диван. Он успевает схватить его за локоть и развернуть. Джексон вырывается и бежит к выходу в прихожую, но я догоняю и впечатываю его в стену, разбив большой постер в стеклянной рамке.

В ванной шумит душ и кто-то громко и фальшиво напевает. Джексон отбрасывает меня в сторону и собирается нанести удар. Я успеваю увернуться, и его ботинок на тяжелой резиновой подошве бьет в стену. Пока он не пришел в себя, я хватаю его за запястье и тяну на себя. Локтем ударив в грудь, отправляю на пол. Когда я пытаюсь прижать его к полу, он отбивается и лягается, вновь ударив меня в грудь. Не в силах терпеть боль, я его отпускаю.

Джексон поднимается на ноги и выбегает в гостиную, но тут подоспевает Уэсли. Он обхватывает его рукой за шею и тянет изо всех сил, но Джексон бьется как бешеный, заставляя его отступить на несколько шагов. Под коленками у Уэсли оказывается стеклянный кофейный столик, и он оступается. Они вместе падают. Когда они с грохотом падают на пол в россыпи битого стекла, душ в ванной выключается. Джексон встает первым. В руке торчит осколок, но он бежит наружу, и я не успеваю его остановить.

Уэсли встает. Щека и рука у него в крови, но мы спешим в холл второго этажа. Джексон в панике пробежал мимо выхода на лестничную площадку прямо к лифтам. Мы подходим, он с шипением вынимает осколок из руки и пытается открыть решетку лифта. Электронное табло над лифтом сообщает, что лифт на шестом этаже. Вестибюль в двух этажах от нас.

— Все кончено, — говорит Уэсли, делая шаг навстречу.

Джексон смотрит в шахту лифта, потом на нас, рывком открывает решетку и прыгает вниз.

Мы с Уэсом, взвыв, бросаемся к лестнице.

Истории не могут истечь кровью. Они не могут умереть. Но они способны чувствовать боль. А этот прыжок был крайне рисковым. Надеюсь, что он хотя бы поубавит свою прыть.

Тут раздается крик, но не из шахты лифта. Это кто-то ругается и вопит в квартире 2С. Мы тем временем выбегаем на лестничную площадку. Мы видим, что Джексон уже на полпути к главной лестнице. Сжимая руками ребра — видимо, ему досталось, — он уверенно ковыляет к выходу.

— Ключ! — вопит Уэсли, и я достаю из кармана черный платок.

— Направо — на Возврат, — говорю я, когда он забирает ключ, ставит ногу на перила и спрыгивает вниз, каким-то чудом удачно приземляясь. Я успеваю спуститься по лестнице в тот момент, когда Уэсли ловит Джексона и с такой силой ударяет его в дверь, что стекло покрывается трещинами. Я помогаю ему держать бьющуюся Историю, а он вставляет ключ Отряда в замок и поворачивает его вправо. До этого за стеклом светило солнце, видны были улицы и проезжающие мимо машины, но стоит Уэсу повернуть ключ, как дверь раскрывается, словно от порыва ветра, и за ней нет ничего, кроме слепящей белизны. Невозможной, нереальной белизны, и Джексон Лернер вываливается в нее.

Дверь захлопывается с такой же непонятной ветроподобной силой и приканчивает уже дышавшее на ладан стекло. Ключ Отряда остается в скважине, и через пустую дверную раму мы видим, как мимо с грохотом проезжает автобус. Пара людей на другой стороне улицы развернулась, чтобы посмотреть, откуда такой шум и звон битого стекла.

Я пячусь назад. Уэсли удивленно смеется и опускается на колени. Не обращая внимания на боль в ребрах, я приседаю рядом.

— Ты как, в порядке?

Уэс неотрывно смотрит на разбитую дверь.

— Мы сделали это, — со счастливым видом говорит он. — Прямо как настоящий Отряд.

Его лицо перепачкано кровью из глубокого пореза на скуле. Он зачарованно разглядывает то место, где открылась дверь на Возврат. Я протягиваю руку и достаю ключ из скважины. И только потом слышу их. Сирены. Похоже, они завывали все это время. К Коронадо стягиваются прохожие, а завывание полицейской машины все ближе. Нам пора убираться. При всем своем таланте к вранью весь этот хаос я объяснить не смогу.

— Пойдем, — зову я и направляюсь к лифту. Уэс с трудом поднимается и на неверных ногах ковыляет за мной. Поморщившись от того, что волей-неволей придется использовать эту ржавую развалюху, я нажимаю на кнопку. Мне бы не хотелось, чтобы на нас упали подозрения, тем более что Уэс перепачкан кровью. Он немного колеблется, когда я открываю решетку, но покорно забирается в железную душегубку следом за мной. Двери закрываются, я жму кнопку третьего этажа и поворачиваюсь к своему напарнику. Уэс счастливо улыбается. Я не могу поверить своим глазам и в изумлении качаю головой.

— А тебе идет красный цвет, — пытаюсь пошутить я.

Он вытирает окровавленную щеку и разглядывает свою ладонь.

— Знаешь, я готов с тобой согласиться.