– Хорошо, – глухим басом ответил Орин.

– Ты уверен, что нам этого хватит?

– Тут ни в чем нельзя быть уверенным.

– Вот это мне и не нравится. Я привык все просчитывать.

– Решил просчитать туман? – усмехнулся Орин.

– Меня больше интересует настроение фаитов. У этой мерзости настроение меняется слишком быстро.

– Ничего. У нас было время отобрать лучших. Они верят. Это главное.

– Хорошо, если так. И да… Я отправил в Горлин небольшой отряд.

– Какой еще отряд?!

– Своих людей.

– Это зачем?

– На случай, если мы будем возвращаться.

– Я же сказал: обратной дороги не будет! – прогремел Орин.

Несколько мгновений тишины.

Я испугался, что нас обнаружили, однако Зельгард только сдавленно проговорил:

– Я просчитываю все варианты. Даже такой вариант, что мы вернемся в город. Не стоит сжигать мосты, которые пригодятся при отступлении.

– Вот поэтому ты и попал сюда, – усмехнулся Орин. – Всегда готов к отступлению.

– Не стоит так говорить, – уже совсем тихо ответил Зельгард.

В его голосе слышалась злость.

– Ладно. Я тебе так скажу. Поздно метаться. Мы сделали свой выбор.

– Да. Сделали. И мои люди в Горлине проследят, чтобы ты не ушел без меня.

Орин рассмеялся глубоким басом. Вдохнул и на выдохе с явным наслаждением протянул:

– Боишься, что я без тебя отправлюсь? Напрасно. Ты мне пригодишься.

– Осторожнее.

Миалинта коснулась моей руки и прошептала одними губами:

– Куда они собрались?

Я только пожал плечами.

– Ты проследишь, чтобы казнь состоялась, – уже мягче проговорил Орин. – Город должен стать сумеречным. Убедись, что все сработало. Убедись, что эта шебурха забьется в своих кузнях и начнет выдвигать створки. И путь откроется.

«Путь откроется…» Внутри зрело раздражение. Я не понимал, о чем они говорят. И не было времени как-то обдумать услышанное. Мы явно не знали чего-то важного. И я ошибся. Орин не планировал спасать город в последний момент. Он хотел его погубить. И Зельгард хотел того же. Но зачем?

Я осторожно отстранил край портьеры. Выглянул.

Приемный зал был небольшим, такой можно пересечь в десять шагов. Затянутые серебристым бархатом стены. Щиты и скрещенные алебарды в простенках между двухсветными окнами. Монолитные светильники, вырезанные из шаров карнальского камня. Ковровые дорожки. Диваны с широкими подлокотниками. Зельгард, Орин. Два наемника перед входом в покои каменщика стоят навытяжку. И два стражника возле открытых дверей справа. Шесть человек. Слишком много.

Комендант был в уже знакомых мне ламеллярных доспехах из кожи наргтии. Высокий, чуть сгорбленный, он стоял ко мне боком, и я хорошо видел шрам, рассекавший его правую щеку.

Орин был одет в просторный путевой костюм. Его желтая борода, как и волосы на голове, были стянуты в тяжелый пучок. Каменщик явно собирался в дорогу, и это удивляло больше всего.

– Тирхствин может опять перенести казнь, – обронил Зельгард.

– Плевать. Отдай приказ убить всех.

– И Тирхствина? – усмехнулся комендант.

– Да, – серьезно ответил каменщик. – Это уже мелочи. Он все равно обречен. Каждому пусть воздастся.

– Я найду другой способ.

– Ах да! Ты же у нас заботишься о мостах. Твое дело. Главное, чтобы все фаиты были мертвы. Все.

Комендант небрежно сложил руки в прощальном пожатии и быстрым шагом вышел в открытые двери. Стражники ушли вслед за ним.

Это был наш шанс. В зале остались каменщик и два наемника. Трое. Уже проще. Орин в любой момент мог уйти. Я уже потянул портьеру, но услышал шаги. Сюда опять кто-то шел.