Шатаясь внутри чужой головы, сплетая очередное проклятие, он вдруг наталкивается на нечто, чему даже в этой памяти — не место. Нечто совершенно чуждое, страшное… но такое простое и мощное… Можно легко и свободно сбежать отсюда и оказаться там, где ты нужен… хотя бы для того, чтобы предупредить. Вот только… это заклятие Крови. Запретное, вампирское знание. И если он собирается стать охотником… точней — магом-охотником… Нет, не так… Если он намеревается хотя бы сдохнуть человеком, а не отвратительной тварью, он никогда… А этот маг? Он-то — как? Ведь человек же… или… или он никогда не применял? Просто узнал откуда-то и на всякий случай запомнил.

«Но ведь нужно же, нужно предупредить своих!

Да, но не такой же ценой?!

Ты, кажется, собирался умереть? Вот предупредишь и попросишь, чтоб тебя прикончили!

Я не хочу умирать! Не хочу!

Так ведь и они не хотят. И никто не хочет. Просто так получается, что кто-то живет, а кто-то и умирает…»

Жуткая стальная хватка оплела сознание, лишая воли, мыслей, всего…

Он бы закричал, если бы мог закричать, если бы находился в собственном теле. Увы, он находился в чужом сознании… а тело… Проклятье, где же его тело? Где? В теле можно кричать, орать захлебываясь рыданиями… Может, от этого станет легче.

Жуткая стальная хватка скрутила его в крошечный комок и швырнула во тьму. Он падал… падал… внезапно ощутил собственное тело и с наслаждением заорал от невыносимой боли.

— Этот гаденыш каким-то образом пробрался мне в голову, — пробурчал маг, когда мальчишка перестал кричать. — Пока я обследовал его память, он пролез в мою…

— Что? Он проник в твое сознание? — удивленно поинтересовался граф Верд.

— Да, господин тайный советник.

— Но как это возможно? Разве кто-нибудь может проникнуть в сознание моих людей? — В голосе главы секретной службы магу почудился легкий оттенок гнева.

— Полчаса назад я бы ответил, что это невозможно, господин тайный советник, — виновато вздохнул маг. — Однако… вот, сидит гений, способный обойти все наши защитные заклятья. Может, нам и впрямь оставить его себе? Я бы взял его в ученики. Для такого, как он, можно поступиться принципами. А какой специалист из него может выйти! Уже через два-три года я бы предоставил вам разведчика высочайшего класса!

— По интересующему нас вопросу ты так ничего и не нашел?

— Увы, господин тайный советник. Может, госпожа Крэй и впрямь отправила его с этим письмом раньше всей этой истории?

— И он на самом деле ничего не знает? — пробурчал граф Верд.

— Более того — не может знать, господин тайный советник, — откликнулся маг-допросчик. — Все, что я нахожу в его памяти, — извилистый путь в столицу. Повозки, на которые он подсел тайком, карманы, которые очистил в пути, пирожки, которые стащил с лотка… и предвкушение ученичества. А ведь если учесть то, что он с легкостью пробрался в мою память, насколько же легче ему было пробраться в память этой охотницы… Он бы не просто представлял важность информации, которую везет, он бы знал об этом артефакте не меньше самой госпожи Крэй.

— Странно, что госпожа Крэй отправила в ученики мастеру Ренри не кого-то из «разведчиков», как они сами себя называют, а обыкновенного карманника. Так, насколько я знаю, не делается, — заметил граф Верд.

— Магически одаренных подбирают там, где находят, господин тайный советник, — пожал плечами маг. — Я тоже не могу похвастаться родословной.

— В силу чего ты испытываешь к нему некоторую симпатию, — усмехнулся граф Верд. — Не потому ли ты дал ему пробраться себе в голову? Детство вспомнилось? Босое, голодное…

— Обижаете, господин тайный советник. Я клялся своей Силе, присягал королевству и вам лично. При чем тут какое-то детство?

Глаза графа Верда несколько секунд пытливо изучали мага.

— Ладно. Если он мне не понадобится, я тебе его подарю, — наконец промолвил граф Верд, отводя взгляд. — А пока… прикажи отвести его в камеру и на всякий случай сопроводи, а то — мало ли. Раз уж он такой шустрый и гениальный.

— Слушаюсь, господин тайный советник, — откликнулся маг.

Граф Верд повернулся и вышел из допросной.

— Ну, и что интересного ты нашел у меня в голове? — с ухмылкой поинтересовался маг.

— Что нашел, то — мое, — одними губами пробормотал Злыдень, но маг услышал.

— Что-что? Ах ты, маленький гаденыш! — почти с восторгом выдохнул маг. — У тебя ничего своего отродясь не было, а сейчас ты и дышишь-то лишь по моей милости и благодаря моему безграничному терпению!

— А вот и врете! Ваш главный запретил меня убивать, я слышал!

— Так ведь ты и сам помереть можешь, — добродушно заметил маг. — Слюнками, к примеру, подавишься, головкой о стену или