край стола навернешься… А что — бывает! Лично я буду очень огорчен. Кстати, ты до сих пор не хочешь ко мне в ученики? Раз уж мы вроде как поверили, что ты и в самом деле ничего не знаешь. Подумай еще раз, ну зачем такому известному столичному моднику, как Орф Ренри, какой-то карманник в учениках? А я бы тебя точно взял.

— Чтоб научить, как людей мучить?

— Да разве ж я тебя мучил?

— Меня нет, а других…

— Так ведь разные люди с эльфами встречаются. Есть и мерзавцы, и злоумышленники. Надо же государство от них как-то защищать. Для того секретная служба и существует. Разве это хорошо, когда в государстве смута и мятежи? Вот ты сам прикинь, хоть бы даже и как карманник. Разве это хорошо, когда законный государь вынужден защищать трон от собственных злонамеренных подданных? Разве это хорошо, когда злоумышленники призывают чужаков на наши земли, а вослед за войной спешат пожары, голод, безвластие и беззаконие? Вот ты как вор подумай, можно ли что-то украсть в опустевшем, разграбленном городе? А если ты даже и снимешь кошелек с трупа какого-нибудь вельможи, что ты купишь на его золото?

Злыдень поднял глаза и с интересом уставился на мага.

— Да. Я тоже карманник. Бывший, — усмехнулся маг. — Так что ты подумай над моим предложением. Орф Ренри мальчик чистенький, ему тебя нипочем не понять, а я… я начинал так же, как ты. И как вор вору могу сказать: чтоб нам с тобой не оставаться без еды и работы, город должен быть богат и благополучен, государство должно быть богато и благополучно, смекаешь? Чем богаче королевство, тем веселей живется вору. А вот для того, чтоб все это было именно так, и существует наша служба. Вот и думай. А пока ты думаешь, позволь поинтересоваться, что это такое интересное ты у меня утащил?

Злыдень и ахнуть не успел, как маг вторгся в его сознание. И все-все увидел, разумеется. Нет, не все, конечно, а… то самое…

— Вот же идиот, — скривился маг. — Ты что, полный псих, что ли? Вампиром сделаться захотелось? Чтоб тебя потом кто-то вроде этого Орфа Ренри испепелил? Или такая вот госпожа Крэй заговоренным арбалетным болтом угостила?

— Я не… — пролепетал Злыдень, старательно делая несчастное лицо.

— Ты мне эти штучки брось, реветь я не хуже тебя умею, — усмехнулся маг. — А притворяться — так даже и получше… И я, между прочим, не тащил все, что плохо лежит. А только то, что может пригодиться. Ты вор или сорока? Ты что, не видел, когда тащил, что это заклятье на Крови замешано? Или именно это тебя и привлекло?

— Угу, — пробурчал Злыдень.

— А ведь в твоем возрасте и с одного раза вампиром можно сделаться, — покачал головой маг с насмешливым сожалением. — Сбежать захотел? Госпоже Крэй под крылышко? Думаешь, пожалеет? Спасибо скажет, что ты ее предупредишь, какие нехорошие дяди за ней охотятся? Да она пришьет тебя первым же болтом, когда увидит, во что ты превратился! Да и недолго ей уже крылышками-то хлопать. Ощиплем.

Коротким рывком он выдернул из памяти Злыдня похищенное заклятье.

— Вот так вот! А теперь подымайся. Пойдешь, посидишь в камере, подумаешь о всех глупостях, что успел натворить, и об одном- единственном правильном шаге, который может все исправить. Наверное, может. Зря обнадеживать не стану, ты же наверняка слышал, что мне тебя отдадут, только если не понадобишься. Впрочем, я почти уверен, что не понадобишься.

— А я — нет, — вставая, буркнул Злыдень.

— Ты о том, на что господин граф надеется? «Поймать учителей на ученика?» Брось. Если господином Ренри и госпожой Крэй заинтересовалось наше ведомство, значит, они государственные преступники. А государственным преступникам плевать на учеников. Сам подумай, учителя и ученики — суть государственное установление, и уж если кто-то наплевал на само государство, станет ли он заботиться о его установлениях?

— Я подумаю, — пообещал Злыдень.

И маг-допросчик повел его в камеру.

Охрану тоже, конечно, кликнул. Как же без нее?

А Злыдень шел и думал. О защите, которую ему удалось проклясть. О том, что маг так и не заметил этого. О незримых паутинках трещин, разбегавшихся во все стороны. А еще о том, что он не верит магу. Вот ни на грош не верит. Хотя тот вроде правду сказал. И очень толково все объяснил. И ведь вполне может выйти, что ни господин Ренри, ни госпожа Эссиль знать его не пожелают. И в вампира он превратиться может, а тогда его точно убьют. А маг, похоже, и впрямь готов взять его в ученики. И учить будет честно. И работа — вот она. Не абы что — государство охранять. А господин Ренри и госпожа Эссиль — мятежники. С ними только свяжись — мигом голову открутят. Все так. И все правда. А все равно — ложь.

Злыдень не понимал, как правда может оказаться ложью, а только так оно и было. И нужно было что-то решать. И быстро.

Нет. Не так. Он уже решил. Он выбрал сторону. Еще тогда. Вот только непонятно, почему он выбрал именно ее. И ведь этот маг — он и правда вор. Такой же, как и сам Злыдень. Да разве может быть для него лучший учитель?

«Так почему же я уверен, что ты врешь, учитель?!

Почему я выбираю… не тебя?!»