неотвратимый, как выстрел Рельсотрона.

Дежнев распустил тесемки рюкзака и достал индийскую коробку. Старинная резная вещица происходила из тех далеких лет, когда люди не жалели времени на красоту. На крышке была вырезана сценка из жизни средневековой Индии погонщик на слоне обороняется от нападающих тигров.

«Отец не зря выбрал эту вещь. Картинка говорит сама за себя, – подумал Тихон. – Мы, как этот слон, окружены хищниками… Ничего, еще потопчем землю».

Он провел пальцами по резьбе, нащупывая парные рычажки, нажал. С мелодичным звуком шкатулка открылась. Пространство внутри было разбито на четыре отделения. На красной бархатной подушке покоились странные вещи из довоенного прошлого. Маленький ошейник с янтарным шариком, слишком крохотный для человека, головная повязка-хайратник, серьга-клипса с красивым красным камнем и костяное кольцо для волос, по виду очень старое. На кольце вырезаны два волка, нос к носу: черный и белый.

– Ну и что это за антиквариат? – изумился Журибеда. – Притронуться страшно. Вдруг рассыплется? Неужто ради этого твой старик…

– Погоди. Отец говорил про инструкции.

Тихон аккуратно достал из пазух предметы, снял бархатную подложку. Алиса подошла, вспрыгнула на колени, мурча, потерлась о руку хозяина. Кошка заинтересовалась разложенными на крыше предметами, особенно ей понравился ошейник с шариком.

– Командир, дивись! Цацка-то аккурат для Алиски! – сказал Журибеда и тронул за руку увлеченного шкатулкой Тихона.

– И правда, – согласился Дежнев, с интересом наблюдая за кошкой. – Ну что? Рискнем примерить?

– Не опасно? – забеспокоился казак.

– Алиске нравится, а она у меня кошка с понятием, – развел руками Тихон.

Он взял ошейник с шариком и застегнул на шее Алисы. Ничего не произошло.

– Где же инструкции? – пробормотал Тихон, наугад нажимая на днище шкатулки. Панель неожиданно сдвинулась. Открылось узкое потайное отделение, в котором обнаружился желтоватый линованный листок из отцовской записной книжки. Тихон вспомнил, что в детстве мог часами рассматривать старую карту мира на форзаце потрепанного, но еще крепкого блокнота. Он водил пальцем по границам не существующих ныне стран: Бельгия, Пакистан, Сомали…

На листке было несколько неровных строк. Без сомнения, написанных четким отцовским почерком.

– Ничего не понимаю. Это же немецкая песенка из музыкальной шкатулки! Отец в Мюнхене раздобыл.

– Мабуть, шифр какой? – предположил Журибеда и принялся вертеть листок.

– Нет… Это что-то другое. Мы с отцом в детстве часто играли в головоломки… Для шифра этого слишком мало.

– А что за песня-то?

– Про пастушку Адель. Шкатулка была небольшая, и песня короткая. Погоди-ка… Шкатулка!

Дежнев вновь принялся осматривать крышку и бока коробки. Словно по наитию, он колупнул ногтем чуть видную трещинку, дернул и вытащил маленькую незаметную ручку. Тихон покрутил ручку, отпустил, и вдруг по купе разнесся суховатый голос доктора Дежнева:

– Это инструкция по пользованию прототипом эмиттера трансэмоциональной связи. Первое: эмиттер не дает возможности обмена мыслями, но способен создать из нескольких лабильных к воздействию разумов устойчивую психоматрицу. Это позволит в будущем решать задачи по координации работы групп астронавтов в открытом космосе и на поверхности планет. Матрица состоит из ведущего звена, предмет зажим для волос, и ведомых, предметы повязка, клипса, ошейник. В цепь могут быть включены и люди, и животные. Мною проведен эксперимент на домашней кошке. Связь оказалась устойчивой и четкой. Активировать устройства можно путем нажатия и удерживания скрытых кнопок. Зажим для волос активируется поворотом внутреннего барабана.

Повисла долгая пауза, и вновь прорезался голос:

– Тихон, сынок, я надеюсь, это ты слушаешь мое сообщение. Я выкрал из лаборатории и уничтожил все результаты моей работы. Восемь лет коту под хвост, сынок. У тебя в руках единственный действующий прототип. Воспользуйся моим наследием, как сочтешь нужным. Поступить иначе я не могу. Прощай…

Запись прервалась.

Тихон вздохнул, придавленный вновь навалившимся ощущением утраты. Пока убегал из Москвы, отбиваясь от преследователей, он не мог сосредоточиться на горе, и лишь теперь оно настигло его в полной мере.

Казак не сразу заметил состояние командира, он говорил что-то о перспективах, радуясь и размахивая руками. Потом спохватился, сочувственно положил руку на плечо товарища:

– Ниче, друже, ниче. Переживешь. У меня, как батя кончился, тоже сначала ни слезинки не упало. Даже думал про себя: вот и все, диду, больше не будешь ты меня вожжами лупцевать. А потом прорвало. Реву, як жинка, и остановиться не могу. Хочется крикнуть: вот вожжи, батька, бери! Хоть всю спину в шматы порви, только живи. Ан нет. Нету бати-то…

Откровения казака произвели неожиданный положительный эффект, Тихон пришел в себя. Он взял зажим для волос, собрал свои длинные каштановые