благоразумия. В твоем случае, признавая Тьму своей соратницей и хозяйкой, в нагрузку ты бы получил еще одного господина. Вполне осязаемого в отличие от Тьмы. Ты добровольно принял бы метку рабства.

Я нахмурился, не понимая, о чем речь:

– Рабства? – Жест доброй воли Бернарда выглядел уже не добрым.

– Да. Люмпен был великим игроком своей эпохи. Одним из тех, кто задавал свои правила, а не следовал чужим. Он создавал мощные артефакты, подобные этой книге. Его сторонникам они давали силу, противников уничтожали. Но Люмпен никогда не был благодетелем. Каждый такой экземпляр делал носителя рабом, проводником его воли. Никто не мог перечить своему хозяину. Но, потеряв часть себя, носители книги получали могущество и Тьму.

– Люмпен пережил рестарт?

– Сила его была огромна, но не всемогуща. Он не вошел в число тех, кто перешел в новую эпоху. Люмпен умер непобежденным.

– Если он мертв, чем опасны его книги? – Я вернул мысли старика в нужное мне русло.

– Книги Люмпена начали искать новых хозяев, а это очень опасно. Его чума вновь может распространиться со скоростью света! Предыдущая эпоха – эпоха расцвета боли и страданий. Смысл существования сводился к взаимоотношениям «уничтожь другого, или умри сам». Сначала игроки объединялись и воевали кланово, а уничтожив всех противников, вчерашние соратники начали убивать друг друга. Тьма поглотила Игру целиком, и Люмпен немало приложил к этому усилий. Оставшиеся забыли, что когда-то существовал Свет, поэтому Император вернул разум воплощениям Мадонны и Мерлина, и Игра сама инициировала переход в новую эпоху. Сейчас равновесие также стало шатким, и любое колебание приведет к перевесу.

– Вы сказали, Мадонны и Мерлина? А что с третьим участником рестарта? Он погиб во время смены эпох? – Бульдожьей хваткой я вцепился в интересующую меня тему.

– К сожалению, нет. Основатели Игры допустили ошибку, наделив всех пятерых участников смены эпох свободой воли и правом выбора. Ты уже знаешь о четырех рестартах, как ты их называешь, и только один раз все трое полностью выполнили свою миссию. В остальных случаях третий участник выживал.

– Что автоматически запускало очередную смену эпох. – Я задумчиво дополнил мысль замолчавшего старика. – Ибо мир оказывался не таким, как его задумывали. Сколько времени прошло между сменами? Всего Игра существует 75 тысяч лет. Сколько прошло до первого рестарта?

– Шестьдесят одна тысяча лет. – Старик долго тянул с ответом. – Пять тысяч до второго. Четыре до третьего. Три до четвертого.

– И два до пятого, следующего. Каждый раз все меньше и меньше времени нужно для того, чтобы Игра превратилась в хаос. Почему так?

– Ошибка основателей. Свобода воли и права выбора у участников перерождения. Ресурсы Игры не бесконечны и во время смены эпох очень многое отдается на откуп выбранной пятерке. Именно они решают, каким будет следующий мир.

– Почему? Отчего такая честь случайным игрокам?

– Ни один из участников смены не является случайным. Только Ключник может открыть проход в сердце Игры. Только Проводник может собрать всех вместе и провести в него. Только семя Безымянного может зародить новый мир. Он должен отдать себя целиком, чтобы мир получился целостным. Только лоно Мадонны может выносить мир. Она также должна отдать себя всю, чтобы мир получился целостным. Только Мерлин может принять роды и вдохнуть в мир жизнь. И он не должен жалеть себя, чтобы мир получился гармоничным. Ни один из участников смены никогда не был случайным. Все предопределено заранее, кроме одной детали – свободы воли и права выбора. Безымянный не отдавал себя целиком уже три рестарта.

– Безымянный – это… – повторил вслед за Хранителем я и не успел продолжить.

– Это закрытая информация. – Хранитель индифферентно ограничил мое любопытство. – Ты удовлетворен полнотой ответов?

Справедливо рассудив, что получил намного больше, чем мог рассчитывать, я кивнул старику.

– Почему вы идете на сделку? Если эти брошюрки так опасны, вы ведь вполне могли бы просто изъять.

– Это было бы нарушением правил. Игрок может потерять потенциальную выгоду. Ты согласен добровольно отдать книгу Люмпена, получив взамен право на два дополнительных вопроса при каждом посещении? Для исследователя это более чем достойная награда.

– Так-то оно так, – промямлил я. – Но боюсь, что этого недостаточно, чтобы компенсировать мне преимущества от использования артефакта. Более того, для меня это чревато.

– Вот как? – поджал губы старик. – Поясни.

– Как мне объяснить сюзерену, что я отдал его подарок вам? Он может… обидеться. Это во-первых. А во-вторых, книга превратит меня в истинного темного, увеличив Тьму до сотни, что очень существенно для меня в настоящее время. Информация – вещь, конечно, убийственная, но у меня не те противники.

– Переживаешь за чувства сюзерена? Похвально. А как же рабская метка, которой он хотел тебя одарить? – усмехнулся Хранитель.

Вот зараза, уел все-таки. Но я решил торговаться до последнего:

– Вассальная клятва и так делает из меня его законного раба, поэтому не вижу ничего страшного в ней. Так что хотите забрать книгу – предложите что-то посущественней.

– Глупец, – сухо констатировал старик и, помолчав, добавил: – Мы оставляем предложение с двумя вопросами в силе и добавляем к нему трактат