удалось поглотить сознание носителя. Монах и жрец, сегодня к вечеру найдите способ блокировать второе сознание. Девушка строптивая, мне ее самостоятельность не нужна. Но уничтожать нельзя, это Ключник. Остальные свободны.

– Что с Арчибальдом? – уточнил глава паладинов, открывая портал.

– Он заслуживает наказания, и потому я лишаю его звания и класса. Он изгнан. Игра, требую известить Наместника о моем возрождении. Жду его завтра в Твердыне жрецов Земли.

Процессия игроков, не дождавшись милости от Великой, исчезла в портале, оставив меня и каторианца одних. Сверкающий доспех паладина исчез, обнажая мохнатое тело. Каторианец пригладил в некоторых местах мех, усмехнулся и многозначительно взглянул на меня:

– Надеюсь, ты понял, что бывает, когда не слушаешься родителей… или наставника! Игра продолжается!

Пока я осмысливал столь глубокую фразу, гадая, это он про себя или Долгунату, каторианец открыл портал и исчез в неведомом направлении.

– Есть новость. – Степан выждал театральную паузу, на которую я не обратил внимания.

– Жги, – спокойно предложил я, уверенный, что удивить меня сегодня уже мало что способно. Как же я ошибался.

– Если Долгуната – воплощение Мадонны, то понятно, почему у нее не было Куклы. Потому что она сама была Куклой.

– Это я понял и сам, – перебил я Степана. – Давай короче и по существу.

– Я собрал фрагменты и закончил анализ. Я знаю, кто является Безымянным.

Вместо слов перед глазами появилось изображение человека с отеческой улыбкой Шона Коннери. В очередной раз я вспомнил все матерные конструкции Синцова, умудрившись добавить что-то от себя. Фотография объясняла многое и подтверждала, что Игра продолжается. Ибо так улыбался только Герхард ван Браст, глава паладинов игрового мира «Земля».