– Вторая группа в защиту! Резерв вперед! Новая волна! Встречаем!

Несмотря на высокую эффективность, результат использования свитков не был впечатляющим. Мне удалось расчистить пространство только перед собой и орком, в то время как на других участках шло ожесточенное сражение. Я повторил броски, стараясь теперь закинуть свитки не вперед, а как можно дальше в сторону, помогая напарникам. Активация, и вновь пара секунд отдыха. Однако сейчас под раздачу попал один из защитников, в которого принесло свиток порывом ветра. Защита бедолаги рассыпалась, и он отправился на перерождение, в то время как у меня шкала «Тьма» увеличилась на целый процент. Игра посчитала, что мной руководил злой умысел. Из-за остатков зомби и скелетов стало тяжело стоять, поэтому мы отступили на пару шагов назад. Еще несколько палаток вспыхнуло ярким пламенем. Ахеан тут же послал игроков их гасить. Энергия, которую сжирал огонь с защиты игроков, была важнее в другом месте.

Я закинул свитки обратно в инвентарь и вернулся в битву. Стоило подключить «Удар Храмовника», как дело пошло веселее – даже легкое касание шипами с активированной способностью разрывало противника на мелкие кусочки, осыпая нас кусками либо шевелящейся плоти, либо костей. Накатившая волна буквально подмяла под себя остатки предыдущей и навалилась на нас с мощью цунами.

– Первая отходит! Вторая на защиту! Третья атакует! Резерв отходит! Восстанавливаемся!

Ахеан не собирался сдаваться на милость победителя, продолжая управлять игроками и посылать огненные шары в противника. Я оценил обстановку – в живых осталось двадцать игроков. Из первой группы вообще целы были только мы с Алардом, остальные отправились отдыхать, чтобы через час быть напечатанными 3D-принтерами Игры.

– Отходи! – приказал я орку, разрывая на части очередного зомби. На холме начинались приготовления к формированию следующей волны противников, которая точно сметет нас. Только если эти приготовления не задушить в зародыше, чем я и планировал заняться.

– Я не брошу брата! – Сознание истинного паладина не могло себе представить, что можно оставить соратника одного на поле боя. Взмахом меча орк раскрошил еще несколько черепов, добавив ближайшему ногой. – Отходи, я прикрою!

– Делай, что хочешь! – прорычал я и рванул вперед. На меня тут же набросилась толпа голодных до плоти мертвяков и завалила на землю.

– Я помогу! – прокричал Алард, ринулся за мной, и его фрейм посерел. Орк отправился на Загранш. Горевать по напарнику я не собирался – Алард был игроком не первого уровня, к тому же за время битвы он получил минимум три сверху, так что в любом случае будет в плюсе. Кости и скрюченные пальцы скрежетали по защите, тщетно пытаясь ее пробить, так что я был в относительной безопасности. Однако толпа сделала главное – меня повалили на землю и задавили массой, остановив продвижение вперед. Лежать и размышлять о смысле бытия было некогда, поэтому я достал свитки и активировал их. Дождь из костей и прогнившей плоти окропил землю, освободив меня от тяжести, и я рывком двинулся вперед, чтобы тут же быть погребенным под следующей волной мертвяков. Свитки, костяной дождь, рывок и очередная толпа жаждущих плоти. Свитки, костяной дождь…

Мне потребовалось двадцать рывков, чтобы миновать волну атакующих. Возвращаться за мной никто не стал – на холме вот-вот должна была зародиться следующая армия. Некроманты решили, что от одного игрока вреда не будет, направив своих марионеток на остатки сопротивления. Семь игроков, включая Ахеана. Негусто! Вскочив на ноги, я ринулся наверх по холму и буквально носом врезался в защитный купол некромантов, оберегающий тех от незваных гостей. Раздался крайне гадливый смех, словно надо мной еще и издевались! Земля пошла пузырями, словно кипящая вода, и на белый свет начала воплощаться очередная армия. Она-то и должна будет похоронить под собой весь палаточный городок со всеми его жителями. Времени пробиваться сквозь щиты не было, поэтому я глубоко вздохнул и сделал то, что должен был.

Я пошел в контратаку.

Сознание растворилось в Легурии. Я осмотрелся и плотоядно облизнулся – со стороны замка несло таким вкусным страхом и отчаяньем, что я потянулся за ними, но врезался в стену. Мне не хватило буквально двадцати-тридцати шагов, чтобы впиться в трепещущую пищу и насладиться ее эмоциями. Горько взревев, от чего эмоции стали еще вкуснее, я ринулся обратно. После моего возмущения там появился сладкий запах страха. Нужно проверить.

Под щупальцами путалось что-то шевелящееся, но совершенно непривлекательное. Оно старалось меня остановить, цеплялось за щупальца, даже кусалось, поэтому пришлось задержаться, разрывая это нечто на части. Совершенно безвкусно, словно это было неживым. Еще раз протяжно взревев, я приободрился – аромат страха возник под самым носом. Я потянулся к нему, но наткнулся на незримое препятствие. Еще одна стена? Как же мне не везет! В животе начало урчать, и моя жажда стала невыносимой. Если в ближайшее время я никого не выпью, то случится страшное. Я умру! С горя я навалился всем телом на стену, стараясь ее продавить и добраться до лакомого страха. Удар, еще удар, удар…

– Не-е-ет! – заверещала еда, когда я рухнул прямо на нее. Стена испарилась, и я упал в пучину сладостных ароматов. В очередной раз крикнув, я облизнулся – пятеро из присутствующих источали аппетитные эмоции страха. Воткнув щупальца в уши первому блюду, добираясь до мозга и вызывая максимально возможную боль, я потянулся к остальным. Жажда будет удовлетворена!

Насытиться мне не удалось. Что такое пять худосочных тел? Я крикнул еще раз, желая определить, нет ли в округе еще вкусной еды, как уловил незнакомые нотки. Терпкие, немного горьковатые с привкусом отвращения. Память подсказала название этого блюда: «безразличие». Кому-то было на меня наплевать, заставляя кривиться. Вкус у эмоции был неприятный. Не желая задерживаться, я пробежался по всей отведенной мне площади, но, кроме малопривлекательной шевелящейся массы, так ничего и не нашел. С горя раздавив ее, чтобы не путалась под ногами, я застыл на месте. Есть больше было нечего. Я выполнил свою миссию.