на суке?, вцепилось несколько соседних ветвей. Они сноровисто потянули веревку на себя, словно были чьими-то руками. Через несколько секунд тело Фрола оторвалось от колеса, на котором лежало, и начало подниматься вверх.

В эту минуту стало понятно, что маркитант еще жив и даже кое-что соображает. Он судорожно извивался и дергался, пытаясь вырваться из петли. Но куда там! Эти беспорядочные движения напоминали агонию и, во многих смыслах, ею являлись.

Секунд через пятнадцать дерево-людоед подтянуло тело на достаточную высоту, и в него впились лианы-вампиры. Они обвили Фрола, словно бинтами, и затянули в глубину своих багрово-зеленых зарослей. Какое-то время там еще что-то шевелилось, напоминая по форме клубок трупных червей, но было понятно, что Фрол уже мертв. По крайней мере, так хотелось думать Тиму.

– Вот и капец Фролу настал, – сказал охранник. – Уж лучше бы его квазимухи сожрали. Хотя… Хрен его знает, что лучше. Паршиво помер, чего уж говорить… Не зря в народе говорят – крысособаке крысособачья смерть.

Тим промолчал. Потому что подумал: при определенных вариантах он сам мог бы оказаться на месте жертвы. В том числе и из-за самого Фрола, обвинившего его в предательстве. Хорошо, что Гермес разобрался во всем и снял обвинение. Но вряд ли оттого, что шибко его любит… Нет, надо от маркитантов валить, пока не поздно. Но как свалишь, если у них в плену Алена?

Тим нащупал в кармане штанов «конфету», переданную Марфой. Было у него сомнение – а понадобится ли ему допинг? Что он, с Зубачом без стимулятора не справится? Марфа говорила, что от этих снадобий иногда крышу сносит. Но если все-таки передала… Эх, жаль, что нельзя с ней переговорить, тогда бы он знал наверняка…

Сейчас же он наверняка знал, что обязан победить Зубача, которого выставили хитроумные шамы. Вот что у них на уме? Гермес сказал, что принял меры. А вдруг они не сработают?

Что вообще могут предпринять шамы? Могут ли как-то воздействовать на Зубача, чтобы он превратился в супербойца? Гермес сказал, они способны что угодно вытворять, загипнотизировать, например. Вот загипнотизируют Зубача, и тот перестанет чувствовать боль. Или почувствует себя жуком- медведем, а то и удильщиком. Как такого бойца остановить?

Не об этом ли думала Марфа, когда передавала допинг? Марфа – она умная, все предусмотрит. И в последней схватке с Грыжем лишь ее снадобье спасло его от гибели. Хм… Интересно, сколько еще ждать схватки? Тележку уже выкатывают…

Симпатичная молодая маркитантка зашла в отгороженную «ложу» и остановилась, вопросительно глядя на Гермеса. В руках она держала деревянный поднос с двумя большими кружками. Над ними еле заметно дымился парок. Люм, несмотря на то что находился от подноса дальше всех, сразу встрепенулся и повел длиннющим, как у Буратино, носом.

– Вот, господа, угощайтесь, – предложил Гермес. – Так сказать, от нашего дома – вашему дому.

– Что это? – с кислой физиономией поинтересовался Руго. Но все три его глаза оживленно блеснули.

– Деликатесный напиток! Специально для дорогих гостей. Свежайшая кровь – можно сказать, только что из вены.

– Э-э-э… – «Трехглазый», не договорив, показал пальчиком на арену.

– Да, оттуда, – подтвердил старшина. – Угощайтесь. Я знаю, что у вас это любимое лакомство. А потом посмотрим схватку Спартака и Зубача.

Гермес кивнул, и маркитантка приблизилась к шамам, держа в руках поднос. Руго сидел, не шевелясь. Зато Люм жадно обхватил кружку обеими руками и приблизил к своему сморщенному личику. Однако пить сразу не стал.

Сначала поводил носом над «напитком», даже слегка обмакнул крючковатый кончик. Чихнул. Затем быстро, словно кошка, лизнул узеньким язычком. И только потом сделал несколько глотков.

Руго молча наблюдал, внешне никак не выдавая своей вовлеченности в процесс. На самом деле он в этот момент тестировал «напиток» вместе с Люмом, получая информацию из его сознания. Мало ли чего…

Маркитантам Руго никогда не доверял и доверять не собирался. Отравить, конечно, не отравят – кишка тонка. Но сыпануть какой-нибудь гадости, вроде порошка сушеного мухомора, могут. А от него такие глюки, что потом не разберешься, кто виноват.

В клане из поколения в поколение передавалось предание о том, как некий старший шам, однажды накурившись гашиша, до основания разрушил Помпею. Город такой некогда был, если кто не знает, вроде Москвы. Может, и саму Москву какой-нибудь обдолбанный шам нечаянно разрушил? Опасная вещь эти галлюциногены…

Вождь знал, о чем рассуждал. Одноглазые младшие шамы иногда баловались дурью, чтобы скрасить унылую и голодную жизнь. Руго, разумеется, такое непотребство пресекал в меру своих сил. Но разве за всем уследишь?