– Я же пошутил… – пробормотал он и сам не услышал своего голоса.

– Слабо?

Арсус вскинул светлые брови:

– Не понял?

Лер ухмыльнулся куда-то в бороду и лукаво прищурился.

– Все ты, Арс, понял. Не выйдет, говорю, у тебя Хана напугать. Это ж не человек – пустыня. В хорошем смысле.

Арсус поморщился – опять затевался какой-то бред. Чего-чего, а безделья Лер совершенно не переносил. Впрочем, они все уже на стену лезли.

– А кто тебе сказал, что я вообще собираюсь его пугать?

– Вот! Я и говорю – гиблое это дело. Слабо тебе. Хана из колеи не выбьешь. Да только на что годен медведь, который и впечатление-то не на всех произвести может?

Арсус метнул обеспокоенный взгляд в сторону Ксении, сидящей позади и лениво листающей страницы какой-то замшелой книжки. Не слышала вроде. Он перевел взгляд на Лера – ухмылка у того выросла, а глаза стали совсем хитрющими. Лер демонстративно стрельнул глазами в сторону Ксении и снова уставился на Арсуса.

– Я не медведь, – глухо рыкнул Арс. – Я Хомо Урсус Сапиенс Арктус. И Хан на меня отреагирует.

Абракадабру из смешанных названий человека и медведя на латыни он выдал, чтобы побесить Лера.

Тот, правда, на это не купился.

– Ты только не выражайся, – бородач скорчил притворно шокированную мину. – При даме все-таки. Так что – пари?

И он протянул смуглую руку.

Арсус, не колеблясь, пожал ее. Ксения, наблюдавшая за сценой поверх страниц книги, незаметно закатила глаза.

– Ксюшенька, разбей, – весело позвал Лер.

Ксения поднялась, без сожаления отбросив книжку в сторону – все равно какая-то тоска несусветная, – подошла и оперлась локтем на стол, задумчиво глядя на две крепкие сцепленные ладони.

– А на что спорите-то?

Арсус с Лером переглянулись – ни одному из них эта мысль в голову не приходила.

– Мы придумаем, – хитро пообещал Лер.

– Это уж ты не беспокойся, – подмигнул ему Арсус. – Не тебе думать придется.

Ксения вздохнула и покачала головой:

– Детский сад, – легко разбила их рукопожатие изящной ладонью, развернулась и направилась к выходу из комнаты.

– Ксюшенька, ты куда? – окликнул Арсус.

– Куда-нибудь, где атмосфера повзрослее, – отозвалась Ксения и уже в дверях, обернувшись через плечо, добавила: – Еще раз так назовешь, утоплю. В раковине.

Хлопнула дверь, и девушка скрылась в коридоре. Арсус озадаченно поморгал, глядя на то место, где только что стояла Ксения. Перевел взгляд на Лера:

– А тебе ничего не сказала.

Тот погладил бороду, многозначительно поднял брови и, словно пощупав что-то в воздухе, щелкнул пальцами:

– Интонация не та!

С ума вся команда сходила уже неделю. С каждым днем крыша ехала все сильнее, а о новом деле и слышно не было. Ксения пыталась отвлечься всем, что только позволяла обстановка Патриота. Хан, как обычно, переживал скуку в своем обыкновенном состоянии «вещи в себе», а вот остальные двое…

Иногда Ксении казалось, что Лер уже прикидывает, как бы лучше разнести стены штаба по кирпичику. Наверное, если бы не успокаивающее влияние Хана, он бы так и сделал еще дня три назад. А пока ограничивался тем, что возводил из камней изображение то одного, то другого Защитника, – каждый день посреди комнаты появлялась новая скульптура.

О том, что сдерживает Арсуса от полного «озверения», Ксения предпочитала не думать. И так то и дело мерещилось, что он вот-вот зарычит.

Оставалось только молиться, чтобы нарисовалось какое-никакое задание, причем в ближайшее время. Иначе Казачанскому придется разбираться уже с другой чрезвычайной ситуацией. Молиться, правда, советской девушке, а уж тем более члену секретной военной группы не пристало – поэтому Ксения листала книжки, вполглаза наблюдая за накаляющейся атмосферой безумия и пытаясь ей не поддаться.

Вчера трещину в самообладании выдал даже невозмутимый Хан. Ну как выдал – уступил уговорам Лера.