Оставшиеся жрецы, быстро разобравшись в ситуации, сдавили заблудших тисками своей воли, бросив их в бой. Оборотни неуверенно переглядывались и тихо подвывали, когда их тела стали действовать сами собой. Жрецы нарушили правила игры впервые и дали стае узнать, кому она на самом деле подчиняется. Если раньше они действовали скрытно, искусно подменяя волю заблудших собственной, то теперь решили не церемониться, наплевав на все правила. Даже Джессика развернулась и на негнущихся ногах устремилась к Рэвенделу, оскалив клыки.

Взмахнув мощными крыльями, Алан поднялся в воздух, где его не могли достать когти и клыки заблудших, и обрушил всю свою ярость на жрецов, по- прежнему укрывающихся за стенами. Но ни камни, ни дерево, ни собственные силы не смогли защитить их от холодного гнева Алана. Скручиваясь в огромные столпы, тьма крушила все на своем пути, превращая серые здания в горы обломков, под которыми были похоронены изломанные тела последователей культа. Тени проскальзывали в мельчайшие щели, устремляясь к телам жрецов и разрывая их на части, а улыбка Рэвендела становилась все шире, с каждым услышанным предсмертным вздохом.

С гибелью каждого из жрецов заблудшие все больше и больше возвращали контроль над собой. Они останавливались в нерешительности, удивленно озираясь по сторонам и оглядывая себя так, словно первый раз увидели. Только Фенрос, обезумев окончательно, не оставлял попыток добраться до Рэвендела. Заблудший прыгал на стены, отталкиваясь от них, но все равно не мог сразить зависшего над землей противника. Содрогаясь от бессильной злобы, роняя из пасти белые клочья пены, вожак заблудших вскинул голову к каменному потолку и громко взвыл. Приготовившись к новому прыжку, одержимый идеей убийства Рэвендела, Фенрос не заметил, как сзади к нему приблизилась хрупкая девичья фигурка.

– Это тебе за мать, – шепнула Джессика и с силой вонзила заострившиеся когти под лопатку отцу. Ладонь девушки полностью скрылась в содрогающемся теле Фенроса, и спустя мгновение она рывком высвободила руку с зажатым в ней, все еще конвульсивно сжимающимся сердцем. – И за меня! – жестко добавила Джессика и толкнула безжизненное тело, рухнувшее на землю. Она сама не понимала, что с ней происходит. Девушка больше не ощущала волю жрецов, но ее собственные желания стали почти не контролируемыми. В ее голове бились лишь две мысли – жажда крови и желание отомстить.

Стоило мертвому Фенросу с глухим стуком упасть, как Джессика вздрогнула всем телом, словно очнувшись, и отбросила от себя окровавленное сердце отца, уставившись на свои дрожащие руки.

– Теперь две стаи стали одной, с общим вожаком! – громко выкрикнул Рэвендел сверху. – Теперь, когда вы едины и с помощью шаманов Осьминога освободитесь от влияния жрецов, никто не сможет противостоять вам! Вы сможете отомстить тем, кто так долго управлял вами, словно бездумным скотом, вы сможете вдоволь напиться их крови и разорвать их тела! И это случится сегодня!

Слова Алана были встречены дружным рыком, а сам Рэвендел, сложив крылья, камнем рухнул вниз, вдавив в землю безжизненное тело Фенроса. Выпрямившись, Алан подошел к Джессике и взял ее ладони в свои.

– Тебе не в чем винить себя, – тихо произнес он.

– Я… я убила собственного отца, поддалась ненависти и… потеряла голову… – слезы катились по щекам Джессики, но ее лицо оставалось лишенным эмоций. – Теперь, когда он мертв, вы не получите ответов на свои вопросы. Я подвела вас…

– Мне больше не нужны ответы, – Алан покачал головой. – Так или иначе, но я уже узнал все, что хотел.

– Но убийца!

– Если Скар не лгал, то Осьминогу есть что рассказать мне. Все остальное я узнаю у жрецов.

– Считаете, что за всем стоят они?

– А кто еще? – половина рта Рэвендела растянулась в жуткой усмешке, от которой у Джессики по спине пробежали мурашки. – Фенрос знал о последнем убитом и послал туда стаю – так жители еще больше стали бояться заблудших, приписывая им все убийства. Однако жрецы не могли не просчитать все возможные исходы, включая захват мною пленника. Тут определенно кое-что не сходится, но это уже неважно. Так или иначе, но я оказался здесь и все понял. Понял, кто может ответить на все мои вопросы, – пальцы Алана сжались в кулак, – и кто должен заплатить за то, что использовал меня так долго.

– И что мы будем делать? – неуверенно спросила Джессика.

– Пойдем к Осьминогу, теперь он – наша единственная надежда. Мне с таким телом лучше не появляться в городе.

– А как же те, кто живет в вашем особняке? Если жрецы знают о том, что вы убили их братьев, то…

– Они вряд ли начнут действовать напролом, так что у нас еще есть время, – покачал головой Алан, и грива его черных волос разметалась по плечам. – Жаль, что проклятый Винсент куда-то подевался, никогда не понимал его мотивов.

– Но вы, как мне показалось, доверяете ему.

– Как самому себе. – Рэвендел уверенно кивнул. – Он никогда не предаст меня, я это знаю. – Он повернулся к робко подходящему к ним оборотню, бросив на него рассерженный взгляд.

– Вожак, я – Курт, – заблудший склонил голову, с уважением глядя на Джессику, – стая чувствует кровь, наверху что-то начинается. Мы будем охотиться?

Джессика вопросительно взглянула на Алана, и тот с хищной улыбкой кивнул ей. В глубине души девушка понимала, что сейчас перед ней уже не тот