никто из присутствующих не отвел взгляда от саркофага с мумией, над которым мужчина в подбитой мехом мантии водил рукой с зажатым в ней огненным кристаллом, бормоча заклинания, которые считали древними еще в те времена, когда затонула Атлантида. Блеск камня слепил их, так что они с трудом различали происходящее. Но вдруг резная крышка саркофага слетела с него, словно сорванная кем-то изнутри, и четверо мужчин подались вперед, глядя на лежащее в гробу скорчившееся тело, иссохшее и сморщенное, обмотанное лохмотьями сгнивших повязок, из-под которых виднелись сухие и тонкие, как прутики, руки и ноги.

– Воскресить вот это? – пробормотал невысокий смуглолицый мужчина, стоявший справа от саркофага, и коротко, саркастически рассмеялся. – Да мумия готова рассыпаться в прах при малейшем прикосновении. Мы – глупцы, если…

– Тише! – сердито прошипел крупный мужчина, сжимавший в ладони самоцвет.

На его широком белом лбу выступил пот, а глаза расширились. Он подался вперед и, не касаясь мумии, возложил ей на грудь сверкающий камень. Затем он отпрянул и напряженно уставился на пылающий самоцвет. Губы его беззвучно шевелились.

Казалось, что на мертвой высохшей груди лежит шар живого пламени. И вдруг наблюдатели затаили дыхание. На их глазах совершалось жуткое превращение. Ссохшееся тело в саркофаге выпрямилось, увеличиваясь в размерах. Повязки лопнули и упали в коричневую пыль. Высохшие члены разрастались и светлели на глазах.

– Клянусь Митрой! – прошептал высокий мужчина с соломенными волосами, стоявший с левой стороны. – Он не был стигийцем. По крайней мере здесь легенды не врали.

И вновь воздетый дрожащий палец призвал его к молчанию. Пес снаружи уже не выл, а скулил от страха, но потом стихли и эти звуки. Воцарилась тишина, в которой мужчина с соломенными волосами явственно расслышал протяжный скрип тяжелой двери, как будто кто-то громоздкий навалился на нее с обратной стороны всем телом. Он опустил ладонь на рукоять меча и начал было поворачиваться к двери, но мужчина в подбитой горностаевым мехом мантии рассерженно прошипел:

– Стоять! Нельзя разрывать цепь! Если хочешь жить, не подходи к двери!

Мужчина с соломенными волосами пожал плечами и отвернулся, но тут же замер, глядя во все глаза на саркофаг. В изумрудном гробу лежал живой человек: высокий цветущий мужчина, обнаженный, с белой кожей, темноволосый и чернобородый. Он лежал неподвижно, с широко открытыми глазами, но взгляд его был пустым и ничего не выражающим, как у новорожденного. Большой самоцвет на его груди горел и искрился яркими брызгами света.

Мужчина в горностаевой мантии пошатнулся, как если бы с души у него свалилась невыносимая тяжесть.

– Клянусь Иштар! – выдохнул он. – Это же Ксалтотан! И он жив! Валерий! Тараск! Амальрик! Вы видите? Видите? А вы сомневались во мне – но у меня все получилось! Сегодня ночью мы стояли у раскрытых врат ада, и тени тьмы клубились вокруг – да-да, они проводили его до самой двери, – но мы вернули великого мага обратно к жизни.

– И навеки обрекли свои души на муки в чистилище, – пробормотал невысокий смуглый мужчина по имени Тараск.

Мужчина с соломенными волосами, Валерий, хрипло рассмеялся.

– Какое чистилище может быть хуже самой жизни? Так что все мы прокляты с самого рождения. Кроме того, разве отказался бы кто-нибудь продать свою жалкую душонку в обмен на трон?

– В его взгляде нет ни проблеска сознания, Ораст, – сказал крупный мужчина.

– Он умер слишком давно, – ответил Ораст. – И только сейчас очнулся. Его разум пуст после слишком долгого сна – нет, он не спал, он был мертв. Мы вызвали его дух из глубин забытья и тьмы. Я заговорю с ним.

Он наклонился над саркофагом и, устремив взор в широко раскрытые темные глаза мужчины, лежащего внутри, медленно произнес:

– Очнись, Ксалтотан!

Губы мужчины механически шевельнулись.

– Ксалтотан! – повторил он.

– Это ты – Ксалтотан! – воскликнул Ораст с нажимом, словно внушая. – Ты – Ксалтотан Пифонский[14] из Ахерона.

Тусклое пламя вспыхнуло в темных глазах.

– Я был Ксалтотаном, – прошептал он. – Но я умер.

– Ты и есть Ксалтотан! – вскричал Ораст. – И ты не умер! Ты жив!

– Я – Ксалтотан, – донесся до них мертвый шепот. – Но я умер. В своем доме, в Кеми, в Стигии. Там я умер.

– И жрецы, которые отравили тебя, мумифицировали твое тело с помощью своей темной магии, сохранив твои внутренние органы в целости! – воскликнул Ораст. – Но сейчас ты снова жив! Сердце Аримана вернуло тебя к жизни, вызвав твой дух из непостижимых глубин вечности и пространства.

– Сердце Аримана! – Пламя сознания в глазах мужчины вспыхнуло ярче. – Варвары украли его у меня!

– Он все помнит, – пробормотал Ораст. – Поднимите его из гроба.