насквозь. Если люди бежали отсюда, почему дверь осталась заперта изнутри?

– Очевидно, они ушли через другую дверь, – ответила Валерия.

Она спросила себя, сколько же веков минуло с той поры, когда дневной свет попадал в этот огромный зал через открытую дверь. Но солнечные лучи все-таки находили дорогу сюда, и они быстро обнаружили их источник. В сводчатом потолке были прорезаны узкие щели световых люков, закрытых прозрачной пленкой какого-то кристаллического вещества. В тени между этими кляксами яркого света зловеще перемигивались зеленые камни, похожие на глаза рассерженных кошек. Под ногами у них плиты буро-красного цвета тлели всеми оттенками и вспышками пламени. Создавалось впечатление, будто они ступают по кострам ада, а над головой весело перемигиваются звезды.

– Здание высотой в четыре этажа, – проворчал Конан, – и этот зал тянется до самого верха. Он длинный, как улица. Если глаза меня не обманывают, в дальнем конце я вижу дверь.

Валерия пожала своими белоснежными плечами.

– Значит, твои глаза лучше моих, хотя среди морских бродяг я отличалась самым острым зрением.

Они свернули в первую попавшуюся дверь и прошли через несколько пустых комнат, пол в которых был точно таким же, как и в центральном зале. Стены здесь были выложены жадеитом, мрамором, слоновой костью или халцедоном и украшены фризами из бронзы, золота и серебра. В потолок были вделаны зеленые огненные камни, и свет их казался призрачным и потусторонним, как и предсказывал Конан. В этом колдовском свечении пришельцы скользили, как призраки.

В некоторых комнатах подобная иллюминация отсутствовала, и их дверные проемы зияли чернотой, как вход в преисподнюю. Конан с Валерией обходили их стороной, стараясь выбирать освещенные помещения.

В углах колыхалась паутина, а вот пыли на полу не было, как и на столах и лавках из мрамора, жадеита или сердолика, которыми были обставлены комнаты. Кое-где им попадались ковры из кхитайского шелка, который практически не поддавался износу. Но нигде они не увидели окон или дверей, выходивших во дворы или на улицу. Любая дверь открывалась лишь в очередной коридор или комнату.

– Почему мы никак не можем выйти на улицу? – недовольно осведомилась Валерия. – Это здание, или как там оно называется, размерами не уступает дворцу короля Турана.

– Они не могли вымереть от чумы, – пробормотал Конан, ломая голову над загадкой покинутого города. – Иначе мы уже нашли бы скелеты. Может, здесь поселились привидения и жители ушли. Может…

– Может, здесь разверзся ад! – грубо прервала его Валерия. – Этого мы не узнаем никогда. Лучше посмотри вот на эти фризы. На них изображены люди. К какой расе они принадлежат?

Конан внимательно рассмотрел рисунки и покачал головой.

– Никогда не видел в точности таких, как они. Но в них ощущается восточная кровь – Вендии, быть может, или Косалы.

– Ты что, был королем Косалы? – поинтересовалась она, стараясь скрыть любопытство под напускной насмешливостью.

– Нет. Но я был вождем племени афгули, которое обитает в Гимелийских горах выше границ Вендии. Эти люди похожи на косалайцев. Но к чему косалайцам возводить город так далеко к западу?

На рисунках были изображены стройные мужчины и женщины с оливковой кожей и точеными экзотическими чертами лица. Они носили прозрачные мантии и изящные украшения и были запечатлены в сценах пиршеств, танцев и занятий любовью.

– Да, это типичные представители Востока, – проворчал Конан, – но откуда именно, я не знаю. Похоже, они вели исключительно мирный образ жизни, иначе здесь были бы сцены войн и сражений. Давай-ка поднимемся вон по той лестнице.

Винтовая спираль слоновой кости поднималась из той комнаты, в которую они вошли. Они поднялись на три пролета и оказались в просторном помещении на четвертом этаже, который, похоже, представлял собой самый верхний ярус здания. Световые люки в потолке рассеивали полумрак, в котором жутко перемигивались камни-огневики. Заглядывая в двери, которые встретились им по пути, они увидели за всеми, кроме одной, такие же комнаты с аналогичным освещением. А та единственная дверь выходила на другую сторону, на галерею с балюстрадой, протянувшуюся вдоль зала, размерами значительно уступавшего тому, который они совсем недавно исследовали на нижнем этаже.

– Проклятье! – Валерия с отвращением опустилась на жадеитовую скамью. – Похоже, люди, когда уходили отсюда, забрали с собой все ценности. Я уже устала наобум бродить по этим голым комнатам.

– Кажется, все помещения на верхнем этаже освещены, – заметил Конан. – Хотелось бы найти окно, из которого виден город. Давай посмотрим, что там, вон за той дверью.

– Иди и смотри, если тебе хочется, – отказалась Валерия. – А я посижу здесь и дам ногам отдых.

Конан скрылся за дверью, которая располагалась напротив той, что выходила на галерею, а Валерия закинула руки за голову и вытянула перед собой ноги в сапогах. Эти молчаливые комнаты и коридоры со сверкающими россыпями изумрудных украшений и светящиеся малиновые полы начали угнетать ее. Ей захотелось выбраться из этого неприятного лабиринта на улицу. Девушка лениво спросила себя, какие смуглые ноги ступали по этим полам в прошлом и свидетелями каких жестоких и ужасных событий прошедших веков были эти подмигивающие потолочные камни.