– Что здесь происходит? – Конан перешагнул через труп убитого им мужчины, сжимая в руке меч и с изумлением глядя по сторонам.

Текотль встал над последним ксоталанком, бьющимся в судорогах. С лезвия его кинжала на пол срывались красные капли. На бедре у него кровоточила глубокая рана. Он уставился на Конана расширенными глазами.

– Что все это значит? – вновь повторил Конан, еще не оправившись от удивления, вызванного тем, что он застал Валерию отчаянно сражающейся с незнакомцами в городе, который он полагал заброшенным и необитаемым.

Вернувшись после безрезультатного осмотра комнат на верхнем ярусе, он обнаружил, что в комнате, где он оставил девушку, ее нет, и отправился на шум боя, донесшийся до его слуха.

– Пять мертвых собак! – вскричал Текотль, и в его горящих глазах отразился свирепый восторг. – Пятеро убиты! Пять алых гвоздей для черной колонны! Да благословенны будут боги крови!

Жестом победителя он вскинул дрожащие руки над головой, после чего с животной яростью стал плевать на трупы и топтать их лица, приплясывая в отвратительной экзальтации. Его недавние союзники с изумлением смотрели на него, и Конан обратился к девушке на аквилонском диалекте:

– Кто этот безумец?

Вместо ответа Валерия лишь пожала плечами.

– Он говорит, что его зовут Текотль. Из его лепета я только и поняла, что его народ живет в одном конце этого полоумного города, а вот эти – в другом. Может, нам стоит пойти с ним. Он ведет себя вполне дружелюбно, чего нельзя сказать о втором клане.

Текотль прекратил свои пляски и вновь прислушался к чему-то, по-собачьи склонив голову к плечу, и на его неприятном лице страх смешивался с торжеством.

– Идемте же, идемте! – прошептал он. – Мы сделали все, что могли! Мои люди с радостью примут вас! Они окажут вам почести! Но нам надо идти! Отсюда до текултли далеко. В любой момент ксоталанки могут наброситься на нас в таком количестве, что не помогут даже ваши мечи.

– Показывай дорогу, – проворчал Конан.

Текотль сразу же направился к лестнице, ведущей на галерею, жестом пригласив их следовать за собой, что они и сделали, быстро догнав его. Добравшись до галереи, он нырнул в дверь, что выходила на запад, и быстрым шагом двинулся через комнаты, освещенные световыми люками или зелеными огненными камнями.

– Что это за место? – шепотом осведомилась Валерия.

– Кром его знает! – ответил Конан. – Хотя я видел таких, как он. Они живут на берегах озера Зуад, на границе с Кушем. Они – метисы, потомки стигийцев и еще одного народа, который пришел в Стигию несколько веков назад и ассимилировался там. Они называют себя тлацитланами. Хотя я готов биться об заклад, что этот город построили не они.

Страх Текотля, похоже, ничуть не ослабевал, хотя они уже довольно далеко ушли от комнаты, где остались лежать трупы врагов. Он то и дело оглядывался, прислушиваясь, не раздадутся ли позади звуки погони, и пристально всматривался в каждый дверной проем, мимо которого они проходили. Валерию охватил озноб. Она не боялась простых смертных. Но непривычный пол под ногами, потустороннее свечение камней над головой, таинственные тени вдоль стен, неприкрытый страх и пугающая скрытность их проводника заставляли ее нервничать и вселяли в нее дурные предчувствия.

– Они могли отрезать нас от текултли! – прошептал он вдруг. – Мы должны быть осторожны, чтобы они не заманили нас в ловушку!

– Почему бы нам не выйти из этого проклятого места на улицу и не пойти по ней? – пожелала узнать Валерия.

– В Ксухотле нет улиц, – ответил он. – Нет площадей и открытых дворов. Весь город построен в виде гигантского дворца под одной крышей. Единственное и ближайшее подобие улицы – это Большой Зал, который тянется через весь город от северных ворот к южным. Наружу ведут лишь городские ворота, через которые вот уже пятьдесят лет не проходило ни одно живое существо.

– Сколько ты уже живешь здесь? – обратился к нему Конан.

– Я родился в замке текултли тридцать пять лет назад и никогда не выходил за пределы города. Ради всех богов, не шумите! В этих залах могут таиться сущие дьяволы. Ольмек расскажет вам обо всем, когда мы доберемся до текултли.

Они шли в полной тишине, и лишь зеленые огненные камни перемигивались у них над головами, да тлел под ногами жуткой расцветки пол, и Валерии казалось, будто они бегут по кругам ада, куда завел их смуглолицый гоблин с длинными прямыми волосами.

Тем не менее именно Конан подал им знак замереть на месте, когда они пересекали необычную широкую комнату. Его слух варвара, рожденного в дикой природе, оказался острее, чем у Текотля, который всю жизнь провел в этих безмолвных коридорах в боях и засадах.

– Ты говоришь, что твои враги могли обойти нас и устроить нам засаду?

– Они бродят по этим комнатам в любое время дня и ночи, – ответил Текотль, – как и мы. Эти коридоры и залы между текултли и ксоталанками считаются ничейной территорией, которая не принадлежит никому. Мы называем их Залами Молчания. Но почему ты спрашиваешь?

– Потому что в комнате впереди есть люди, – ответил Конан. – Я услышал, как сталь лязгнула о камень.

И вновь Текотля пробрала дрожь, и он судорожно стиснул зубы, чтобы они не клацали.

– Может, это твои друзья, – предположила Валерия.