– чудо. Скажи, кто тот счастливчик, кому она достанется в жены?

Это было сказано нарочно. И по тому, как потемнело, исказилось с трудом сдерживаемой яростью лицо Сверра, Кэри поняла: Ригер подтвердил свою догадку.

Он пробыл в кабинете отца недолго. И Сверр сам проводил гостя к двери, а вернулся злым…

– Что ты ему наговорила? – Он вцепился в плечи и тряхнул.

– Ничего. Я делала то, что ты мне велел. Развлекала гостя.

В последний миг Сверр придержал руку, и пощечина получилась звонкой, но не болезненной. Губы треснули, и Кэри слизала капельку крови.

– Он меня узнал, – повторила она, не позволяя себе отвести взгляд. И Сверр дрогнул первым.

– Извини. – Он провел мизинцем по лопнувшей губе, снимая кровь. – Ты же знаешь, как мне неприятна сама мысль о том, чтобы с тобой расстаться.

Знает.

И понимает, что Сверр никогда не отпустит ее.

– Я подумал, что ты захотела уйти… намекнула этому…

– Он мерзок.

– Мерзок, – согласился Сверр, не убирая пальцы. – Отвратителен просто, но при всем том безусловно полезен.

– Зачем он тебе?

Кэри опустилась в кресло, пытаясь унять дрожь в руках.

– Это наши дела, милая сестрица. – Сверр присел на ковер и голову запрокинул. Он смотрел на Кэри снизу вверх со странной болезненной нежностью, которая пугала ее сильнее обычных приступов. – И ты ошиблась, он не мог тебя узнать.

Кэри покачала головой и, преодолев страх, коснулась светлых волос. Сверру это нравилось.

– Нет. Он… промолчал. Пока, но я…

– Почуяла, верно?

– Да.

– В тебе наша кровь. – Перехватив ее руку, Сверр провел по ладони большим пальцем, он играл с линиями ее судьбы, следуя им и вычерчивая новые. – Хоть ты и выродок, но в тебе наша кровь. Она подсказала?

– Да.

– Не бойся. – Сверр прижался к ладони губами. – Ригер будет молчать. Я ему нужен не меньше, чем он мне.

– А если…

– Верь мне, Кэри. Пока я жив, Ригер не раскроет рта.

Вот только Сверр не предполагал, что жить ему осталось не так и долго.

Кэри вздохнула.

Хватит.

Надо остановиться. Успокоиться. И решить, что делать дальше. Выбор в общем-то не так уж и велик. Промолчать и заплатить?

Пятьдесят фунтов – не такая уж большая сумма…

Кэри сняла с полки фигурку оленя. Серебряный. И веса немалого. Конечно, пятьдесят фунтов за него не дадут, но в доме найдутся и более ценные вещи.

Воровать у мужа? Противно. И повертев оленя – фигурка явно нуждалась в чистке, – Кэри вернула его на место. Конечно, можно просто попросить денег. Соврать про платье, шляпку, шубку… она давно научилась говорить то, что мужчины готовы слышать. Но и лгать Брокку не хотелось.

Он, конечно, зануда.

И сноб.

И муж отвратительный, но… дело ведь не в нем.

– Платить нельзя, – сказала Кэри самой себе и зябко повела плечами.

Сквозило. Старые рамы рассохлись, и из невидимых щелей тянуло холодом.

– Нельзя платить, – повторила Кэри чуть более уверенно. – Он не отстанет.

И пятидесяти фунтов ему хватит ненадолго. Ригер вернется. Сколько потребует в следующий раз? Сто? Сто пятьдесят? Он будет приходить снова и снова, выматывая нервы, пока однажды не попросит слишком много.

– Сверр бы его убил. – Кэри коснулась оленухи, тоже серебряной и потемневшей от времени. Проведя пальцем по каминной полке, Кэри поморщилась: пыли было изрядно.

Убить…