в преувеличенном жесте гостеприимства. На секунду задерживаюсь – только чтобы отметить, что дом Гидеона остался почти прежним, а может, и вовсе не изменился. Затем девица оббегает нас, чтобы первой добраться до двери. Она открывает ее и входит без стука.

Втискиваемся к Гидеону в прихожую, шумя при этом так, что и бегемот покраснел бы. Наши чемоданы бьются о стены, а деревянный пол скрипит под ботинками. Впереди, сквозь узкий коридор, кухня. Мельком замечаю исходящий паром чайник на плите. Гидеон ждал нас. Его голос доносится до меня прежде, чем я вижу его лицо.

– Наконец отыскала их, дорогая? Я уже собирался звонить в Хитроу и уточнять насчет рейса.

– Они слега заплутали, – отвечает девушка. – Но вот они, в целости и сохранности.

«И это не твоя заслуга», – думаю я, но из-за угла выходит Гидеон, и вид его во плоти впервые лет за десять вышибает меня напрочь.

– Тезей Кассио Лоувуд.

– Гидеон.

– Тебе не следовало приезжать.

Сглатываю. Накопленные годы ни в малейшей степени не убавили ни суровости в его голосе, ни твердости в его осанке.

– Откуда ты узнал, что я еду? – спрашиваю.

– Оттуда же, откуда знаю всё, – отвечает он. – У меня повсюду шпионы. Разве ты не замечал, как движутся глаза на портретах у тебя в доме?

Не знаю, улыбаться или нет. Вроде шутка, а на шутку не похоже. Я не был здесь больше десяти лет, и кажется, меня отсюда вышвырнут.

– Гм, я Томас Сабин, – говорит Томас. Молодец.

Гидеон стоит в кухне всего пару секунд, а потом британские манеры берут верх. Он подходит пожать руку.

– Этот опасный, – говорит девушка из кухни, скрестив руки на груди.

Теперь, при лучшем освещении, я вижу, что она примерно наших лет или чуть моложе. Глаза у нее темно-зеленые и зоркие.

– Думала, он мне сердце взорвет. По-моему, ты говорил, они не водятся с черными магами.

– Я не черный маг, и вообще. – Томас краснеет, но хотя бы с ноги на ногу не переминается.

Наконец Гидеон снова смотрит на меня, и я невольно опускаю взгляд. Наконец, спустя, по ощущениям, несколько часов, он устало вздыхает и обнимает меня. Физической силы возраст у него тоже не отнял. Но так странно, что моя голова выше его плеча, а не утыкается ему в живот. И грустно, не знаю почему. Может, потому, что прошло столько времени.

Когда он отпускает меня, глаза его светятся любовью, и даже твердо сжатые челюсти не могут это скрыть. Хотя и пытаются.

– Ты совершенно не изменился, – говорит он. – Только вытянулся немного. Тебе придется извинить Джесси. – Полуобернувшись, он жестом велит ей подойти. – Она склонна использовать кулаки раньше, чем голову. – Гидеон протягивает руку, и она легко проскальзывает в его объятия. – Поскольку, полагаю, она была слишком груба, чтобы сделать это самой, я ее представлю. Тезей, это Джестин Риордан. Моя племянница.

Брякаю единственное, что приходит на ум:

– Я и не знал, что у тебя есть племянница.

– Мы не были близки, – пожимает плечиками Джестин. – До последнего времени.

Гидеон улыбается ей, но эта улыбка напоминает ледоруб. Она вроде настоящая – и в то же время нет, и у меня мелькает мысль, что эта Джестин Гидеону вовсе не племянница, но подружка или вроде того. Но это неправильно. Меня от этого даже подташнивает.

– Мы покинем тебя на минутку, дорогая, хорошо? Уверен, Томасу и Тезею надо передохнуть.

Джестин кивает и улыбается, не разжимая губ. Взгляд ее, веселый и оценивающий, задерживается на мне. На что она смотрит? Любой выглядит паршиво после межконтинентального перелета. Она уходит не попрощавшись, и Томас очень громко произносит ей вслед «Спокойной ночи» и закатывает глаза. Кто бы она ни была, она успешно отметилась в его черном списке.

– И это все? – спрашиваю я. – Разве ты не собираешься расспросить меня, почему я здесь?

– Я знаю, почему ты здесь, – мрачно отвечает Гидеон. – Можешь поспать в гостевой комнате. А утром ты отправишься домой.

– Нечего сказать, радушный прием, – ворчит Томас, после того как мы взволокли чемоданы на второй этаж в гостевую комнату, и я прячу улыбку. Когда он не в духе, интонации у него точь-в-точь морврановские. – Я даже не знал, что у него племянница есть.

– Я тоже не знал.

– Ну, она-то просто солнышко и лапушка.

Он ставит свой чемодан в ногах кровати. Как ни странно, комната обставлена будто специально для нас – две одинаковые кровати вместо одной двуспальной, как можно было бы ожидать от комнаты для гостей. Да, но Гидеон таки знал, что мы приезжаем. Томас откидывает стеганое одеяло и садится на кровать, скидывая обувь.

– А что это было – ну то, что она со мной делала? – спрашиваю я.

– Некая разновидность проклятия. Не знаю. Такое не часто увидишь.

– Оно бы меня убило?