Идя домой, Аня ругала себя за то, что поддалась эмоциям, и истратила подаренные ей Вадимом черные деньги. Впрочем, Вадим же сказал, что на кладбище он бывает аккуратно два раза в неделю, значит, ждать остается совсем немного. Сегодня пятница, точнее уже суббота, выходит, в следующий раз монеты можно приобрести в среду. Через четыре дня на пятый.

Аня остановилась, наблюдая за переходящей через дорогу кошачьей семейкой. Черная грациозная мама вышагивала впереди своего пятнистого семейства, высоко подняв породистую мордочку и сверкая в фонарном свете неестественно большими глазами. Или это был не электрический свет? Уж слишком ярко горели кошачьи глаза. В какой-то момент кошка заметила присутствие человека и, остановившись, повернулась к Ане, прожигая ее кроваво- красными лазерами. Так, что та невольно попятилась.

Сбив строй, пятеро пятнистых, ублюдочного вида котят, сгрудились возле мамы, недоброжелательно включив разноцветные глаза.

«Странное дело, – удивилась Аня, – у всех котят глаза светились двумя цветами: правый – алым, а левый – интенсивно-зеленым. Так бывает, когда у кошек один глаз зеленый, а другой желтый. Но такие кошки большая редкость, обычно это белые ангоры, но чтобы вот так, буквально в одном помете, пятеро котят с разноцветными глазами…

Кошка угрожающе зарычала, причем, зарычала не как рычат, желая напасть или защищаться кошки, а как может рычать хищник покрупнее и помощнее. Хищник, предвкушающий легкую добычу.

– Славная киса, хорошая киса, – никогда прежде Аня не слышала историй, в которых кошки – обычные городские кошки – нападали бы на человека.

Камышовые кошки, дикие кошки Колизея в Риме, где-то писали, что еще до последнего ремонта, здание облюбовали неизвестно откуда взявшие дикие и весьма свирепые кисы, но городские…

Неожиданно один за другим во дворе начали гаснуть фонари, отчего свет, исходящий из кошачьих глаз, сделался еще интенсивнее, точно только теперь входил в свою истинную силу. Когда последний фонарь вырубился и во дворе стало совсем темно, свет кошачьих глаз сделался уже буквально невыносим.

Так что Аня перестала видеть кошачьи силуэты. Вместо них светился красно-зеленым сиянием странный движущийся объект, издававший приглушенное рычание и попискивание.

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда, – прошептала Аня.

И тут страшная магия иссякла сама собой. Откуда-то сверху вдруг на плешивенький асфальт пролился желтоватый теплый свет, и странное мистическое существо о двенадцати разноцветных глазах тут же превратилось в безобидную кошачью семейку.

– Кысь, кысь, кысь, – донеслось откуда-то сверху заклинание. Желтоватый блик на асфальте дернулся, в нем явно проступил человеческий силуэт, и в следующее мгновение на втором этаже распахнулись обе створки окна. И к радости семейства кошачьих, вниз полетели кусочки чего-то мягкого, что плюхалось на асфальт, разбрызгивая темные капли.

«Мясо», – подумала Аня и ей сделалось нехорошо.

Поняв, что их кормят, кошка начала подпрыгивать, хватая зубами летящие к ней кровавые кусочки и тут же с ворчанием пожирала, придерживая для верности передними лапами. Малыши рвали куски мяса друг у друга, воюя за долгожданный ужин.

Аня поглядела наверх и увидела пожилую даму в старомодном чепце, в котором могла, наверное, щеголять княгиня Голицына – Пиковая Дама. Аня не могла разглядеть выражение лица старой кошатницы, так как свет лился из комнаты, отчего человеческий силуэт выглядел черным, но почему-то она явственно видела красные от крови руки с огромными ногтями, которые разрывали алое, сочащееся кровью мясо, бросая его кошкам.

«Вот так, без пыли и шума, и уничтожают трупы врагов», – отчего-то подумалось Ане. Хотя, наверное, если еще месяц просидеть исключительно на минеральной воде и иногда кофе, а потом еще полдня протаскаться по кладбищу, и два раза позвонить на тот свет, еще не то будет казаться.

Впрочем, старухе, кем бы она ни была на самом деле, Аня должна была быть благодарна, во всяком случае, кошки в ее присутствии, перестали выглядеть агрессивными монстрами, так что теперь она могла беспрепятственно добраться до дома.