пожалуй, только на руку.

Обиталище брата Амоса оказалось неожиданно почти спартанским: широкая скамья, покрытая вытертой шкурой, здоровенный шкаф с книгами и свитками, массивный стол и пара грубых табуретов. Указав на один из них Олегу, брат Амос умостился на другом, хищно подавшись вперед. Да, сейчас был он натуральным эсбешником, гнев и тревогу загнал глубоко внутрь — и по новой внимательно изучал Олега, произошедшие с ним перемены. Ну, оно и понятно: вместо чучела в неопрятной бороде и прикиде «администратора» бродячей труппы (читай, главного клоуна) видел он перед собой подтянутого и чисто выбритого коллегу-опера в черной полевой форме без знаков различия. Похоже, и еще чем-то таким от Олега веяло: и бешенством, и твердой волей, и наверняка, в придачу к этому, легким сумасшествием… Во всяком случае, начинать разговор брат Амос не торопился и явно опасался. Что ж, решил Олег, тогда начну я. За тем и пришел…

— Боюсь, у меня скверные новости для вас, брат Амос…

Ситуацию Олег обрисовал по возможности четко и кратко, ухитрившись ни словечком не упомянуть про переворот в Управлении. Брат Амос слушал, не прерывая, только толстая щека чуть заметно подергивалась. Прекрасно тебя понимаю, скотина ты жирная, почти посочувствовал ему Олег. Ты, значит, себе думал спокойненько всех против всех разыграть, а самому остаться в сторонке и стричь купоны, а оно оборачивается так, что именно тебе весь бардак придется разгребать — причем последствия очень даже туманные. А уж если учесть, что комбинация твоя у тебя из-под контроля вышла, еще когда Хранители появились — уж точно тебе не позавидуешь, начальство таких проколов дюже не любит, так что еще шажок — и отвечать тебе, рожа твоя эсбешная, по полной программе…

Когда Олег закончил, брат Амос оскалил мелкие острые зубы — уж этот оскал даже не пытался сойти за улыбку:

— Так. Для начала вы заявляетесь сюда и притаскиваете с собой двоих отмеченных пустыней. За вами — да-да, именно за вами! — тянется четкий след, как навоз за лошадью. Потом заявляются не-мертвые, которым вы тоже зачем-то нужны. Потом вы провоцируете проявление таких Сил, о которых я даже думать боюсь. А теперь за вами приходят солдаты с какой-то разрушительной техникой. Не кажется ли вам, что от вас слишком много неприятностей? Не проще ли мне договориться с какой-либо из сторон, чтобы передать вас им — со всеми проблемами, которые к вам прилагаются?

— Брат Амос, — холодно отозвался Олег, — напоминаю вам, что в гости я не напрашивался. Именно человек Конклава сопровождал того, кому было поручено препроводить меня сюда. Я полагал, это дает мне определенные гарантии.

Почему-то слова брата Амоса о том, что именно за ним тянется след, не удивили и даже не взволновали его — вероятно, ожидал чего-то подобного на подсознательном уровне, ухмыльнулся он про себя.

— И вы — вы! — еще говорите о каких-то гарантиях…

— Да, именно я, — лязгнул голосом Олег. — Не я втягивал Конклав и лично вас в эту игру — вы сами в нее влезли с визгом, а теперь удивляетесь, что вода, оказывается, мокрая, а огонь жжется… Но оставим этику. Вам не приходило в голову, что если вы попытаетесь меня выдать, это будет воспринято известными вам Силами как попытка повлиять на мой Выбор? А наблюдать их в действии вы имели удовольствие.

Судя по тому, как брат Амос на глазах посерел и съежился, он тоже о чем-то таком задумывался — и перспективы ему не нравились крайне.

— От нас-то вы что хотите? — мученическим голосом вопросил он. — Я уже и так согласился закрыть глаза на то, что вы творите в северном крыле…

— Вы хотите сказать, что прогадали на этом?..

— Ну уж не выгадал ничего — точно, — огрызнулся брат Амос. — А теперь вы, кажется, хотите предложить мне участие в чужой войне…

— Я что-то подобное говорил? — поднял бровь Олег. — И полностью согласен: это не ваша война, и ни вы, ни кто-то из северного крыла не примет в ней участие. Мне, как и в первый раз, нужно только ваше невмешательство. Возможно, впоследствии — ваше свидетельство о том, что имело место быть. Я наоборот хотел просить вас, чтобы вы не вздумали вмешиваться, что бы ни происходило между мной и «гостями». Вот если они пойдут на штурм или обстреляют крепость — тогда можете лупить по ним фаерболами, или что там у вас в загашнике… Но я постараюсь, чтобы до этого не дошло.

— Да уж постарайтесь, — со всей язвительностью вклеил брат Амос. — В ваших же интересах, смею напомнить.

Олег кивнул, пропуская весь яд мимо ушей:

— Разумеется, «гости» сначала захотят поговорить и пришлют своего человека. Я бы хотел, чтобы на переговорах был кто-нибудь и от вас. Желательно глупый, честный и представительный — есть у вас такие?

Против воли брат Амос фыркнул:

— Да сколько угодно… Я сам, если не возражаете, хотел бы поприсутствовать — скромненько, на заднем плане.

— Буду польщен, — очень официально кивнул Олег. — А теперь, с вашего позволения, я пойду готовиться. Вероятно, не более чем часа через три я избавлю вас от своего присутствия.

Конечно, слишком вежлив был брат Амос, чтобы запрыгать от радости при таком известии — или даже потереть ручки, но пухлая физиономия на секунду отразила такую смесь облегчения и скептицизма, что Олег с трудом удержался от смеха. Он поднялся, поднялся и брат Амос:

— Кстати, другие ваши… «гости» там, в долине, сворачивают лагерь. Очевидно, не хотят встречаться с теми, которые еще придут.

— Вас это удивляет? — пожал плечами Олег. Уже в дверях он полуобернулся. — Брат Амос, я все понимаю, кроме одного: какого дьявола вас — я