обошлось. Не свалился Патрик в корчах и душить Олега не стал. Не стал даже спорить и убеждать — видно, понял, что дело это бесполезное. Хотя выглядел он оскорбленным — черт, да он и был оскорблен отказом Олега! — но, судя по всему, признал в его решении какие-то серьезные резоны. Впрочем, оно объяснимо, с легкой иронией подумал Олег. Он же, в конце концов, присутствовал в зале на том, прости, господи, концерте в виртуале — хотя, конечно, вряд ли об этом помнит. Но, как в старом анекдоте, «осадок остался» — и здесь это весьма на руку.

В общем, вроде все сделал правильно, только на душе все равно кошки скребли. С ребятами даже прощаться не стал, улизнул по-тихому, в «танце» — чтобы избежать прощаний, попыток отговорить, переубедить, увязаться следом и всего такого прочего. Правильно ли? Правильно, ответил сам себе Олег. Хунтой пусть Патрик занимается, у него это получится лучше, а это будет моя личная война с Яновским, с Торговцами — и вот совершенно незачем кого-то еще туда вмешивать. С Патрика, конечно, взял слово, что он постарается за моими оглоедами приглядеть — и Патрик явно не в восторге был от этой перспективы, но все ж кивнул угрюмо, а говорить не стал ничего. Значит, постарается. Впрочем, далеко не факт, что углядит — шустры ребята и пустыней отмечены… Ладно, оборвал он себя, в конце концов, это говорит еще и о том, что в няньке они не нуждаются. Сами поймут, что делать надо — каждый для себя.

Что там говорить, вздохнул он, и дров я на этом пути наломал, как и ожидалось, и далеко не на все вопросы ответил — того же Макса, к примеру, так ведь и не расколол, кто он и что он… Только важно ли это? В конце концов, теперь я выбрал то, что выбрал — и остается только идти до конца. До упора, а может и дальше…

Докурив, он поднялся, затоптал окурок в песок и снова зашагал по направлению к Крепости — торопиться пока было некуда, можно было просто неспешно идти, всматриваясь, вслушиваясь в пустыню, врастая в нее. Дурак я был, когда думал, что Выбор — это конец, меланхолично отметил он. Ни фига он на самом деле не конец, а скорее начало. Начало тяжелой, нудной, почти неподъемной работы… Вообще-то на мысль его натолкнул тот самый белесый подельник Стаса — что характерно, сам о том совершенно не подозревая.

В самом деле, размышлял Олег, если Крепость — пусть и условно — считать началом некоего нового мира, надо прежде всего выдавить оттуда Торговцев. А на кого они опираются? Да на экземпляров, на тех, кто повелся на возможность получить заветное желание в руки в красивой упаковочке. А то, что оно иллюзорно — уже детали… Значит, что? Значит, ежели некий Панин Олег сумел выдрать из-под влияния Торговцев-на-джипах не кого-нибудь, а одного из их влиятельных эмиссаров, то с теми же экземплярами такой номер тоже вполне может прокатить. Только аккуратненько, по одному, и не давать им вербовать новых… Как я это сделаю, интересно? Честно сказать — хрен его знает, вашбродь… На месте решу, усмехнулся он невесело. Уж что-что, а импровизировать меня научили… Может, чего и получится.

…Они поджидали его у подножия холмика, поросшего чем-то колючим и красноватым. Собственно, Олег прямо на них и выскочил, этот холмик обогнув. Стас, завидев его, лихо засвистал в два пальца, Макс, Джейн и Айра зааплодировали, а Джордж, воздев руки к неправдоподобно синему небу, провозгласил:

— Вот грядет он, грядет изгонять менял из кабинета Гринсберга!.. Ну и что ты творишь, командир?

— Не видишь, отцу-командиру на крест не терпится, — ехидно усмехнулся Стас.

— Ага, щас, только ученичков еще до нужного количества добрать, — огрызнулся Олег. — Ну и какого хрена вас за мной понесло? Я вам что говорил, блин горелый?!

— А что ты нам говорил? — невинно осведомилась Джейн.

— А ничего не говорил, просто смылся втихушку, — мстительно уточнил Макс.

Олег вздохнул:

— Ну, не говорил, так значит, подразумевал…

— Да знаем мы, что ты подразумевал, — безапелляционно перебила Джейн. — Еще на концерте поняли — ты слышал нас, но мы-то тоже не глухие, тебя слышали…

— А раз слышали, так должны понять, что одному мне легче будет появляться в Крепости и уходить.

— Хоть ты и босс, а все равно дурак, — сообщил Стас. — Думаешь, на тебя тихо-мирно смотреть будут? Да если ты один попрешься, так и вякнуть не успеешь, как обложат тебя. И будешь проповеди свои читать в одиночной камере со звукоизоляцией.

— Проповеди? — вскинул бровь Олег. — А ты меня, часом, ни с кем не попутал? Ребята, вы поймите: я начинаю войну. Со всеми вытекающими. А вы нужны живыми и на свободе.

— А кто-то сказал, что мы так рвемся сдаться в плен? — хмыкнула Джейн. — Нет, Олег, без нас ты не управишься.

— Я еще когда говорил, что мы повязаны, — проворчал Макс.

— Так что не трынди, отец-командир, — подвел итог Стас.

— Ну а если я сейчас просто прикажу вам поворачивать оглобли? — с интересом осведомился Олег.

— Не прикажешь, — тихо, но очень твердо произнесла Ханна. — Ты ведь считаешь, что за кого-то из нас решать не вправе? Вот мы и решили — каждый за себя.

— Леший с вами, будем считать, убедили, — вздохнул Олег. — И знаете, что? Я рад.