вопль. Это кричал объятый пламенем клубок кошмаров.

Совершенно беззащитная теперь Лавиния попыталась убежать, но молодой человек легко догнал ее и сбил с ног. Склонившись над девочкой, он сжал пальцами ее горло.

– А теперь ты умрешь, – спокойно произнес юноша. – Я премного обязан тебе за то, что ты вытащила из моей головы эти жуткие кошмары, но если я сохраню тебе жизнь, ты будешь покушаться на мою.

Лавиния задыхалась. Она чувствовала, что теряет сознание.

Тут что-то шевельнулось у нее в кармане.

Это был Старый Бакстер.

Девочка вытащила его и сунула в ухо молодому человеку. Тот отпустил горло Лавинии и схватился за голову, но было слишком поздно – Старый Бакстер уже был у него внутри.

Молодой человек устремил взгляд вдаль, как будто разглядывая что-то такое, чего никто, кроме него, не видел. Лавиния извивалась всем телом, но он крепко придавил ее к земле, и ей не удавалось вырваться.

Юноша посмотрел на нее и улыбнулся.

– Клоун, несколько гигантских пауков и демон под кроватью. – Он расхохотался. – Детские сны. Как мило. Мне будет приятно их смотреть!

И он снова принялся душить Лавинию.

Она стала бить молодого человека кулаками в живот, и он на секунду убрал руки от ее горла. Стиснув пальцы в кулак, он замахнулся, но не успел ударить Лавинию, потому что она скомандовала:

– Бакстер, к ноге!

И Бакстер – преданный старина Бакстер – внезапно выскочил из головы молодого человека – из его ушей, глаз и рта – вместе с брызгами густой красной крови. Юноша упал на спину, захлебываясь кровью, а Лавиния села.

Дети кричали, призывая на помощь.

Собрав всю свою смелость, Лавиния вскочила и вбежала в здание, и тут же поперхнулась густым дымом. На полу гостиной лежала мертвая миссис Хеннепин. Из ее глазницы торчали ножницы.

Дверь на лестницу была забаррикадирована шкафом – вне всякого сомнения, дело рук молодого человека.

– Бакстер, помогай! Толкай!

С помощью Бакстера Лавинии удалось отодвинуть шкаф и открыть дверь. Затем она взбежала по лестнице наверх, где дым был не такой густой. Девочка по очереди вынесла детей из дома, прикрывая им глаза, когда они приближались к миссис Хеннепин. Когда все были в безопасности, Лавиния упала на лужайку, полумертвая от ожогов и дыма, которым надышалась внутри здания.

Она очнулась только через несколько дней в больнице и увидела отца и брата, которые смотрели на нее, стоя рядом с кроватью.

– Мы так гордимся тобой, – произнес отец. – Ты настоящая героиня, Винни.

По глазам родных Лавиния видела, что у них к ней множество вопросов. К счастью, пока что они не собирались их задавать.

– Ты металась и стонала во сне, – сказал Дуглас. – Мне кажется, тебе снились кошмары.

Он угадал.

Этот сон терзал Лавинию еще много лет. Она с легкостью могла бы сунуть палец в собственное ухо и вытащить оттуда черный шнур, но не делала этого. Вместо этого Лавиния посвятила себя изучению человеческого разума и, вопреки всему, стала одной из первых в Америке женщин-психологов. Она помогла многим людям. И хотя Лавиния часто подозревала, что в ушах ее пациентов затаился кошмарный шнур, она никогда не прибегала к помощи своего дара, чтобы его извлечь. Лавиния пришла к убеждению, что для этого существуют другие, более эффективные способы.