Воцарилась тишина, а затем из пещеры до него докатился шквал добродушного хохота.

– Наконец-то ты здесь! – пророкотал голос. – Ты и представить себе не можешь, мой дорогой мальчик, как я счастлив тебя видеть!

– Не понимаю, – пробормотал Чжэн. – Кто вы?

– Как, ты не узнаёшь голос своего отца?

– Моего отца! – воскликнул Чжэн, оглядываясь по сторонам. – Где он?

Из пещеры донесся еще один взрыв смеха.

– Вокруг тебя! – произнес голос, а затем рядом с Чжэном вырос холмик, который заключил его в свои песчаные объятия. – Как же я по тебе скучал, Чжэн!

Чжэн с изумлением осознал, что разговаривает не с великаном, спрятавшимся в глубине пещеры, а с самой пещерой.

– Вы не мой отец! – закричал он, пытаясь вырваться из объятий. – Мой отец – человек!

– Я был человеком, – ответил голос. – Как видишь, я довольно сильно изменился, но всегда буду твоим отцом.

– Вы пытаетесь меня обмануть. Вас зовут Кокоболо. Вы перемещаетесь по ночам, а в ваших лужах плещется жидкое золото. Так утверждают сказки.

– То же самое можно сказать о любом человеке, который становится островом.

– Есть и другие такие же, как вы?

– Да. Они повсюду.[18] Видишь ли, Кокоболо – это не один остров. Мы все Кокоболо. Но я – твой отец.

– Я поверю вам, если вы сможете мне это доказать, – произнес Чжэн. – Вы помните слова, с которыми обратились ко мне на прощанье?

– Приди и найди меня, – ответил голос. – Не позволяй траве вырасти у себя под ногами.

Чжэн упал на колени и разрыдался. Это оказалось правдой: его отец был островом, а остров был его отцом. Пещеры – это его нос и рот, земля – кожа, трава – волосы. Золото, заполнившее вырытую Чжэном ямку, было кровью Лю Чжи. Если отец приплыл сюда в поисках лекарства, то он его не нашел. Чжэна охватило отчаяние. Он понял, что надежды больше нет. Неужели его ожидает такая же судьба?

– Это же ужасно! Ужасно!

– Вовсе нет, – слегка обиженным тоном ответил ему отец. – Мне нравится быть островом.

– В самом деле?

– Разумеется, какое-то время я к этому привыкал, но это несоизмеримо лучше, чем быть человеком.

– А что плохого в том, чтобы быть человеком? – в свою очередь обиделся Чжэн.

– Совершенно ничего, – отозвался отец, – если это твое предназначение. Я не был рожден для того, чтобы всегда оставаться человеком, хотя много лет отказывался с этим смириться. Я отчаянно сражался с происходящими со мной переменами. Такие же изменения происходят сейчас и с тобой. Я обращался за помощью к врачам, а когда понял, что это бесполезно, стал советоваться с шаманами и колдунами. Но никто не мог остановить происходящий во мне процесс. Моему горю не было предела. Не в силах больше выносить все это, я наконец покинул дом, нашел отдаленный участок океана и позволил своему песку распространяться, а траве расти. О Небо, какое же я испытал облегчение!

– И ты действительно счастлив быть островом? – спросил Чжэн. – Клочком земли посреди океана, заросшим джунглями и населенным ягуарами?

– Да, я счастлив, – ответил отец. – Хотя, должен признать, иногда я страдаю от одиночества. Единственный Кокоболо в этой части мира, кроме меня – надоедливый старый чудак, а люди, что меня навещают, пытаются выкачать мою кровь. Но если бы мой сын находился здесь, рядом со мной – о большем я бы и не мечтал!

– Прости, – произнес Чжэн, – но я тут не для этого. Я не хочу быть островом. Я хочу быть как все!

– Но мы с тобой не такие, как все! – возразил отец.

– Ты слишком рано сдался, вот и все. Должно быть какое-то средство!

– Нет, сын, – сказал остров, испустив вздох такой силы, что ветер сдул со лба Чжэна волосы. – Никакого средства нет. Это наше естественное состояние.

Для Чжэна эти слова были равносильны смертному приговору. Охваченный горем и отчаянием, он долго заливался слезами. Отец пытался его утешить. Он сделал холмик с мягкой травой, чтобы Чжэн мог на нее прилечь. А когда пошел дождь, отец нагнул пальмы, которые укрыли сына от непогоды. Наконец измученный Чжэн уснул, и отец не позволял лесным кошкам приближаться к нему, отпугивая их ужасающим ворчанием.

Но затем наступило утро и Чжэн проснулся. Его отчаяние сменилось железной решимостью: он отказывался терять человеческий облик. Существует лекарство или нет, Чжэн знал, что будет бороться и скорее погибнет, чем сдастся. Что касается отца, то от одной мысли о нем Чжэна охватывала невыносимая грусть. Поэтому он решил больше никогда о нем не думать.

Чжэн поднялся с травы и зашагал прочь.

– Подожди! – окликнул его отец. – Пожалуйста, останься со мной. Мы будем островами – маленьким архипелагом – и никогда не расстанемся. Это судьба, сын!