тут же выброшен обратно ударом плазмы. Дима стрелял в прыжке, мастерски, и даже сумел воспользоваться отдачей, чтобы ускориться. А еще он отвлек внимание от Алёны, и она сумела втиснуться в подземный коммуникационный канал и отползти на достаточное расстояние, чтобы уберечься от разрядников ноа. Она видела их на дисплее, заглядывающих в дыру и прикидывающих, удастся ли выковырять десантницу из норы. А вот вам хренушки! Алёна сглотнула, и скаф тут же прижал к ее губам соску. Алёна проглотила тоник, откашлялась…

– Дима, ты цел?

– В порядке. Как ты, детка?

– Тоже. А что с Танькой будет?

– Допрыгалась, дура отмороженная, – мрачно проговорил Дима. – Сейчас сама всё увидишь. И не отключайся. Это, блин, очень полезно – понимать, что с тобой сделают чугунные, если живьем поймают. Очень, знаешь ли, способствует боеспособности. И дисциплине.

Ноадроны закончили совещание, выпрямились и разом, синхронно прыгнули вверх. Алёна втянула ставшее ненужным волоконце с камерой. Теперь ее картинка строилась только на данных спутника… И работающих камерах Танькиного скафа. А камеры эти продолжали работать и после того, как пилоты дронов вытащили десантницу из скафа. И Алёна всё видела. От начала и до конца. Больше четырех часов.

Потом дроны ушли в Техноцентр, забрав все ценное, в том числе и жутко изуродованный, выпотрошенный труп Таньки. За такое видео можно было поднять до мегана энергии. За любой человеческий белок тоже давались очки. И еще можно было получить дополнительные пайки. По весу. Один к одному…

– Вот такая история, Санечка, – завершила Алёна жуткий рассказ. – Дима был крут. В обиду меня не дал: продержалась сколько положено. А больше я, знаешь ли, в «Техномир» не играла. И как-то не тянет. Тем более, Дима меня не для этого нашел. Ему спец по янтарю нужен был, а не хирург по органам… – Она вдруг хрипло рассмеялась.

– Ты что? – удивился Санёк.

– Там семь полей по уровню прошел, а здесь на первом же накрыли. Судьба!

– Слушай, а что, в «Техномире» эвакуаторов не выдают? – спросил Санёк.

– Выдают, а как же. Они везде выдаются, если ты не на постоянку уходишь.

– На постоянку? – поймал новое слово Санёк.

– Есть такие психи, которые решили в игровом поле навсегда поселиться, – пояснила девушка. – У них и таймеры отключают, и эвакуаторов не выдают. Слушай, может, все-таки перепихнемся? Хотя бы разок, а то мне как-то… нервно. – И потянулась к нему.

– Погоди! – остановил Алёнины домогательства Санёк. – Что-то я не понял: почему Танька ваша тогда не эвакуировалась?

– А ты почему не эвакуировался, когда тебя в плен брали? Эвакуатором, Санечка, еще воспользоваться надо. Эвакуатор в «Техномире» – чип, под кожу вшитый. Чтоб сработал, надо его чем-то острым проколоть. Разрушить, короче. А когда тебе ручки-ножки скрутили, это очень проблематично.

– А что так сложно?

– А кто сказал, что будет легко? Это ж спецом всё. Там же такие технологии… Нанесут пленку на глаза – и ночью будешь, как днем, видеть, и на солнце смотреть не щурясь. Могли бы и с эвакуатором – так. Но кто ж тогда позволит себя живьем резать?

– Не понимаю… – пробормотал Санёк. – Как можно в такое лезть? Да еще по собственной воле.

– Так ведь воля, Санечка, это и есть, когда ты имеешь кого хочешь. Там бы, мой дорогой, я бы тебя и спрашивать не стала. – Кокетливый взгляд. – А ты – меня?

– Связал бы и динозаврам вашим скормил, – сострил Санёк. – Давай спать, Алёна. Завтра надо быть в форме.

– Какое – спать? Время детское!

– Тогда ты дежуришь первой. Разбудишь меня через четыре часа.

– Ага, – с иронией протянула Алёна. – Часы дай.

А ведь верно. Санёк задумался… И нашел выход. Опыт лесных выездов подсказал.

– Когда это полено прогорит, тогда и разбудишь.

Улегся, на раздеваясь, на шерстяной плащ, но отключился не сразу.

Думал о Лике. О том, как они встретились в первый раз… О том, как первый раз остались наедине… Тогда ничего не было. В смысле не дальше объятий и поцелуев. И разговоров. Остальное случилось только через полгода. Когда стало ясно, что расставание неизбежно. И потом было ужасно обидно, что они так долго терпели. И главное, зачем? Лика противилась, Санёк робел… Это с другими у него было просто. А Лика… С ней не так. С ней – особенно. Так он думал. И не лез, куда не звали… А не звали, потому что стеснялись позвать…

«А вдруг ты подумаешь, что я – развратная женщина?»

Санёк тогда даже не нашелся что сказать. Обнимал ее и улыбался. Развратная невинная девушка – это как?

Да, все было – особенно. Не так, как с другими. Не лучше. Вообще несравнимо. Хотя опыт тоже пригодился. Поначалу. А потом их будто понесло. Как с крыши на крышу…