усталость, что он оказался почти без сознания. Тахион смотрел на него со жгучей завистью. Он сам безумно устал, однако беспокойные мысли не давали ему отдыха. Допив последний сантиметр бренди, остававшийся в рюмке, он взял трубку.

– Алло! Нет, я не даю интервью…

– Доктор Тахион, это администратор отеля. Великая и Могучая Черепаха завис прямо перед входом и требует вас.

– Скажите ему, что я занят.

– Но…

Тахион бросил трубку и налил себе еще бренди. Спустя несколько минут телефон зазвонил снова.

– Слушай, черт подери! Встреться со мной! Надо поговорить.

Тахиону стало интересно, где Томми оставил панцирь, чтобы поговорить по телефону.

– Нет, Томми.

– Ты обязан со мной объясниться!

– Нет.

Он повесил трубку и снова выпил.

Рюмка разлетелась с грохотом взорвавшейся ракеты. С криком ужаса Тахион прикрыл голову руками, пока сверкающие осколки сыпались на ковер и мебель. Темная громада Черепахи заслонила звезды. Из коридора неслись крики смятения.

– Трубку можно повесить. Я решил зайти лично.

– Ох, Томми!

– Пошли. Надо поговорить.

– Не могу.

Черепаха подхватил его, применив свою способность. Вытащил его через разбитое окно и подвесил в ста метрах над тротуаром.

– Еще как можешь-то.

Тахион посмотрел на крыши машин, текущих внизу, и судорожно сглотнул, пытаясь вернуть желудок на место.

– Ладно, могу.

Черепаха бережно поставил его на скругленный верх своего панциря. Тахион стал искать опору. Он был слишком пьян, чтобы сохранить равновесие, ни за что не держась.

– Почему, Тахи?

– Пришлось.

– Еще одно голосование – и мы бы победили. – Тахион молчал. – Послушай! Говори со мной, черт подери!

– Не могу.

– Не можешь! – передразнил Томми гнусавым жеманным голоском.

Гнев устало шевельнулся в нем.

– Послушай, Томми, в чем дело? Джексон стоит на той же позиции, что и Хартманн.

– Джексону президентом не стать.

– Ты этого знать не можешь.

– Джексон – чернокожий, поддерживающий джокеров!

– Я решил, что он лучше всех может защищать интересы джокеров.

– Ты! Ты решил! Вот и все. А как насчет остальных?

– Мы с тобой знакомы двадцать пять лет. Ты должен мне доверять.

– Доверять тебе! Хотя ты нас предал. Ты же понимаешь, что ты сделал? Ты только что устроил номинацию Барнету.

– Ничуть! И ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять: у меня были основания так поступить.

– Тогда объясни мне, что это за гребаные основания!

– Нет.

Тахион заплакал.

– Черт! Да ты пьян!

Они неслись над крышами. Прожектора выхватывали из темноты окна и карнизы. Уже показалась выгнутая крыша центра «Омни». В темноте тысячи огней мерцали у подножия этого огромного здания. Тах, сморгнув влагу с затуманенных глаз, понял, что это море молчащих джокеров. Тысяча свечей освещала маски и уродства людей, стоящих в молчаливом бдении.

– Посмотри на них. Внимательно на них посмотри. Что ты им скажешь, Тах? «Верьте мне»? А тем временем за ними придут солдаты.

– До этого не дойдет.