много (скорее всего, пока что), они ходили между небольшими ларьками, ранее бывшими прилавками, а вот чем являлись они теперь.. мне не известно. Так что, когда мы уже поднялись наверх, я решил спросить, но Георгий на этот раз меня опередил, хоть и по другому поводу:

  – И вот, никакого Солнца, – расстроено поведал старший напарник, вглядываясь в непроглядную, молочную суспензию, завуалировавшую все вокруг, оставив только небольшой ковалочек места в три метра диаметром.

  – Ха, какое ещё солнце, старик? Его уже нет, – сказал впереди идущий Лёша.

  – Рано так говорить, вчера ведь было, – тихо проговорил Георгий.

  Тут молодой охранник повернулся к нам. Он еле залазил в видимое пространство, так что изменения в его лице я смог пронаблюдать: сначала он непонимающе поглядел на Георгия, чуть прищурив глаза, затем, вытянув шею назад и отдалившись, как бы сверяясь с чем-то, спросил:

  – Мужик.. у тебя всё с головой в порядке? – усмехнулся безрадостно, развернулся и пошёл дальше.

  Гошу это явно задело так что он уже хотел было что-то проговорить в ответ, однако я, взявшись за его плечо, таким образом заставив повернуться к себе, просто молча покачал головой, смотря в его серые глаза. Хватит, он теперь уже подземный житель, и для него оно точно вымерло.. навсегда.

  Огорченно выдохнув холодный воздух, Георгий как бы со мной согласился, будто бы услышал мои слова, сказанные глубоко в сознании.

  Мы прошли ещё метров двадцать, как я вспомнил об интересующих меня вещах, и всё-таки поинтересовался о них:

  – А что там за магазины были? – сказал я громко: хотел чтобы услышал именно Лёша.

  – Какие? И говори чуть тише, здесь лучше так не голосить, – ответил охранник.

  – Ну там, у выхода, с правого бока, за двойной дверью прилавки закрытые стояли. И люди ходили, – подсказал я, уже тише.

  – А.. И шлюхи… Да так, городок один, – отмахнулся Алексей.

  Мне стало ещё более интересно, и вместе с тем я прям спиной почувствовал, как волна любопытства накрыла не только меня.

  – Что за городок? – осторожно задал вопрос я, неохотно вспоминая Периферию, и боясь об повторении истории.

  – Да так, место обитания искателей более легкой.. и лучшей жизни. В общем-то тех, кто не хочет работать, однако очень, ха, желает есть. Такие, знаешь ли, и сейчас не повыродились. Вот они там и проживают, ну, на пару с теми, кого просто общество не принимает. Места-то хватает, вот они и селятся…

  – Ого, места хватает. Что ж там за штука такая немалая, раз места на всех хватает? – медленно проговорил, с вопросительной интонацией, Гоша, попутно оглядываясь по сторонам.

  – “Штука” большая, да ненадёжная. Раньше в ней торговый центр располагался, а теперь вон.. кто.

  – И как этим искателям их лёгкая жизнь? – чуть ухмыльнувшись (про себя), вновь спросил я.

  – Я-то откуда знаю? Иди и спроси сам, раз интересно. А мне вида у дверей хватает. Да и вообще, как-то не очень мне их спрашивать хочется.

  – Чего? – как-то автоматически вырвался у меня наивный и, в то же время, глупый вопрос.

  – Чего-чего, а того, что они исконные методы поиска своего любимого образа существования, – Лёша повернулся ко мне, – забыли.

  – А может они теперь просто не срабатывают, – предположил Антон, идущий между мой и Гошей: предпоследним.

  – Не отрицаю. Однако, как по мне, так пытаться разграбливать честных людей всё равно не стоит.. хотя, хм, кто теперь честен. Но всё-таки, как бы то ни было, опасное то местечко – как ни крути.

  Итог был довольно предсказуем, но от этого не становился хуже.

  “Кто теперь честен…” – слова ещё раз, как на пластинке, повторились у меня в мозгу. И ведь они являлись чистой правдой. Да, святых не было никогда – это правда. Да вот только именно сейчас, почему-то, грешность людей видеться сквозь их глаза куда более явно, чем раньше. Почему? Не ведомо. Может, просто потому, что уже некому и нечего скрывать: всё уже и так пропало. Эта версия скорее всего и имеет право на жизнь, но, может быть, так и останется в моей голове.

  Погруженный, как обычно, в свои мысли, я даже как-то и не заметил, как мы, продираясь сквозь вязкий туман, подошли к высоким гранитным ступеням. Остановила меня только лишь спина Антона, остановившегося по приказу Феодосия. Который, сразу после, махнув Лёше и показав на нас, медленно начал подниматься вверх. Уже спустя три шага его фигура потонула в суспензии.

  – Разбираться пошёл, – пояснил неведомо кому (наверное, предвкушая наш немой вопрос) молодой охранник. – Побыстрее бы он, а то не шибко мне нравится это место.

  За фразой он обернулся к нам и, нервно улыбнувшись, направил взгляд обратно ввысь, в непроглядную гладь, при этом перебираясь с ноги на ногу.

  – Что, не привычно снаружи находиться? – ехидно спросил Антон, своим как всегда безразличным тоном.

  – Ха, пошутил? Ты этого места не знаешь,  так что мой совет: не надо так говорить.

  – Ну, этого не знаю, зато много других уже разузнал.

  – Охотно верю. И что, тебе те места понравились?... – Антон почему-то промолчал. – Ну вот и я так думаю. Так же как и уверяю тебя: тут тебе