– Это я украл камни, – признался он. – Продал, но денег не получил – меня обманули. Готов понести наказание. – И он опустил голову.

– Зачем ты это сделал?! – потрясенно ахнула его мать.

Сын не ответил. Молчала и я, хотя легко могла уличить его во лжи. Я выжидала. И не напрасно.

– Я подслушала ваш с тетей Ариной разговор, мама. О том, что надоело возиться с «Оком Мерлина», что редко видите мужей, разъезжающих по миру в поисках интересного товара для магазина. Что опротивело видеть друг друга каждый день.

– И что с того? – перебила Ульяну мать. – Мы говорим это друг другу уже лет двадцать, с самого первого дня открытия «Ока».

– Но вы ведь обсуждали, сколько можно получить за продажу магазина! – возразила девушка.

– Римма, твоя дочь любит подслушивать, – усмехнулась черноволосая ведьма, – какая невоспитанная девочка!

– Твой сын вообще вор, – парировала Трофимова.

– Это не он…

– Уля, – перебил девушку Тарас, – может, ты проверишь, что творится в магазине, пока мне выбирают наказание?

– Ничего там не творится, мы же дверь закрыли, – огрызнулась юная ведьмочка, не желая уходить.

Парень успокаивающе коснулся ее руки, и она вцепилась в его ладонь, как альпинист в последний из оставшихся в скале крюк.

Ее родительница, прищурив глаза, вкрадчиво поинтересовалась:

– Мальчик, а с каких пор ты командуешь моей дочерью?

– С тех пор, как решил на ней жениться.

Потенциальная теща театрально рассмеялась.

– В следующем году Ульяна едет в Оксфорд, так что не смей даже глядеть в ее сторону, иначе женилка отсохнет.

– Не смей угрожать моему ребенку! – рявкнула Арина. – И вообще, знаешь старинную, но до сих пор актуальную поговорку? Я за своего Хому кого хочешь возьму, а вы со своей Иринкой походите по рынку.

Трофимова пренебрежительно фыркнула:

– Ульяна, иди ко мне!

Девушка покачала головой, оставаясь рядом с Тарасом.

– Нет.

– Что?!

– И в Оксфорд я не поеду, медицину можно и здесь изучать. Но только я не собираюсь быть врачом, я буду артефактором.

– У тебя нет усидчивости для этой работы.

– Есть. И все у меня отлично получается, можешь убедиться, взглянув на набор для защиты беременной.

Глаза ведьмы широко распахнулись. Хватая ртом воздух и держась за сердце, она просипела:

– Что ты натворила, Уля…

Не позволяя подруге взять весь удар на себя, Тарас обнял ее и быстро заговорил:

– Мы поженимся. Обойдемся и без вашего благословения, но мы будем вместе. Видишь, Улька, надо было уезжать, как планировали, денег за обереги хватило бы надолго…

Римма, узнав, что едва не лишилась дочери, гневно вспыхнула:

– Ты! Ты чем думал, когда прикоснулся к ней?! Ей всего семнадцать! Она сама еще ребенок!

– А ты кем была, когда в шестнадцать рожала своего первенца? Корчишь из себя святую… – внезапно вступила в разговор вторая ведьма. – Или тебе каши жаль? Так мы сами вырастим нашего внука.

– Хрен вы сами вырастите, а не внука! – Маленькая, но боевая женщина показала оппонентке фигу. – Воспитатель из тебя, как из евнуха любовник. Наш это внук!

– Ваш, – покладисто кивнула Арина, – но и наш тоже. Итак, сваха, кто позвонит, чтобы деды закруглялись с командировкой?

Наблюдать за разворачивающимся представлением было грустно и одновременно забавно. Почему-то я точно знала, что это не драма, так, легкая комедия со счастливым концом. Ну не станут же они калечить судьбы собственных детей? И внуку уже рады. Вот только, как и старшая Трофимова, я считала, что Ульяне рано становиться матерью. И от осознания того, что девчонка, вполне вероятно, не раз пожалеет о том, что вынуждена менять подгузники, вместо того чтобы учиться и гулять со сверстницами, мне стало грустно. Дети – это хорошо, но когда они вовремя, еще лучше.

Полчаса ушло на болтовню: ведьмы решали, кто все-таки виноват и что делать, а главное – кого и как наказывать. И все это время на нас никто не обращал внимания.

Обернувшись к парням, поинтересовалась:

– Мы здесь больше не нужны?

Чувствуя себя лишней, хотела предложить уйти по-английски, но тут моя кожа покрылась мурашками, а волосы зашевелились на голове, словно я