– Дурные вести? – вспомнив про телефонный звонок, предположил Лазарус.

– Нет, любопытная информация от куратора.

– Колдун спешно уехал, чем не повод для улыбки? – попытался подбодрить меня Руслан.

Резко захотелось сообщить Хеммингу, как его провели. Что запретная книга скоро снова окажется у Томасовского в сейфе. Но ведь так Контролер узнает о Максимилиане, и тогда демон не сможет помочь Карине. А еще каким-то образом Артуру стало известно о грядущей проверке. Неужели в окружении Хемминга есть предатель?

Моя ставка на опекуна Тимура проиграла, и я решила молчать. Вдруг Ольхиной с демоном повезет больше? И он, заполучив древний томик, выполнит обещание?

– Симпатичное украшение. – Вампир взял мою руку и вопросительно поднял бровь. – Но не идет к твоему наряду.

Зря надеялась, что кольцо демона не заметят.

– Потом все расскажу.

Невольно заинтриговав рыцарей, попыталась отдаться праздничному настроению, царившему среди вертигров.

Юная девушка-оборотень демонстрировала меткость, не только стреляя по мишеням из карабина и лука, но и бросая ножи. Сама от себя не ожидала, но, преисполнившись восхищения, загорелась желанием научиться управляться если не с огнестрельным оружием, то хотя бы с холодным.

По закону подлости, начав наслаждаться чужим торжеством, вынуждена была его покинуть – на этот раз из-за звонка Болконскому. Причину вампир сообщил уже в салоне джипа, подальше от чутких ушей оборотней клана Черновых.

– Мои люди наконец-то обнаружили, где прячется Мышков.

– Наведаемся в гости, пока он не забился в другую норку? – оживился Булатов.

Я не сразу вспомнила, что речь идет о маге разума, который якобы мог устроить мне двухмесячную амнезию.

– Читаешь мои мысли, Рус, – кивнул Лазарус.

Куда-то ехать, кого-то допрашивать ужасно не хотелось! Но, увы, пришлось.

Аркадий Мышков прятался в обычном, не защищенном магией домике на окраине города. На стук он дверь не открыл – и тогда вертигр вынес ее ударом ноги.

Когда невысокий плотный мужчина затрясся и побелел от страха, мне стало его жалко. Вина не доказана, зачем пугать? Но со своими возражениями решила подождать, ведь не просто так он прятался от нас?

– Уйдите! – пролепетал ментальщик, пытаясь захлопнуть межкомнатную дверь перед лицом вампира. – Оставьте меня в покое!

– Ответьте на пару вопросов, и мы уйдем.

– Нет! Они следят за мной!

– Кто следит?

– Меня убьют, если скажу!

– Как интересно, – протянул оборотень насмешливо. – С каких это пор за разговор с Гласом убивают? Надо разобраться.

– Мы сможем вас защитить, – уверил Лазарус.

– Нет! Если меня увидят рядом с вами, то точно убьют! Уйдите! – твердил одно и то же Мышков, не слыша обещания. – Прочь из моего дома!

– Ладно, мы уйдем, – вкрадчиво пообещал Болконский, – только и вы пойдете с нами, ведь мы должны проявить ответное гостеприимство?

Булатов легко погрузил мага на заднее сиденье – хорошо, что не в багажник, а то моя совесть, дрогнув под последней каплей, не выдержала бы подобного произвола. Нашему поступку далеко до правильного. Но только по людским меркам.

Чем ближе подъезжали к дому, тем неспокойней становилось на душе. И не потому, что Лазарус пытался разговорить Мышкова. Беспричинная тревога холодным клубком свернулась в животе и не собиралась оттуда убираться. Еще у меня зачесалась правая ладонь. Сколько ни терла о край сумочки, зуд не унимался, усиливаясь. Узкая отметина разрасталась в продолговатое красное пятно, словно после ожога крапивой. Попытки вспомнить, к чему недавно прикасалась, слегка пригасили беспокойство.

Руслан припарковал джип, как всегда, невдалеке от подъезда, благо наше место никогда не занимали по причине отсутствия конкуренции.

– Пойдете сами? Или вас понести, как мешок, на плече?

Из предложенных Лазарусом вариантов ментальщик выбрал первый, покорно выбравшись из автомобиля.

Мы с Булатовым дошли до скамейки у подъезда, а маг, конвоируемый вампиром, еле переставляя ноги, сделал всего несколько шагов. А затем… как ринется куда-то в ночь!

Лазарус, выкрикнув что-то эмоциональное на иностранном языке, бросился вдогонку. Вскоре послышалось сдавленное пыхтение и упрямое «не хочу, нет!». Картина сопротивления беглеца осталась недоступна – на город опустился туман. Казалось, что небо залило угольно-серым киселем. Лампы фонарей размыло в желтые пятна. В трех-четырех метрах от нас деревья тонули по пояс в дымке – стволы лип еще чернели, а ветви исчезали, будто затертые ластиком. Пахло влажным асфальтом и землей.