Юноша ощутил, как чья-то нога легонько ткнулась в бедро. Это был Кислов. Таким способом он выразил свое нетерпение. Нужно на что-то решаться.

Нет, в Аню он стрелять не будет. Наоборот, сделает все, чтобы она осталась жива. Олег прицелился в того, что был ниже ростом, потом в высокого, и снова в низкого. Кого же из них?

«Но все же низкий умрет первым… Выродок стреляет в выродка. И становится выродком вдвойне!» – пронеслась мысль, обдав жаром. Олег перестал дышать и нажал спусковой крючок.

Выстрел эхом укатился под своды торговых рядов, спугнув какую-то пернатую живность.

Николай, сделав разворот вокруг своей оси, развел руки и с глухим стуком рухнул наземь. Артур хотел было вскинуть автомат, чтобы дать веерную очередь, но не успел: Аня, взяв на прицел мужа, прорычала:

– Даже не думай!

– Ты, что, мля… – только и смог вымолвить обалдевший от такого поворота Артур.

– Мы сдаемся! – крикнула она в темноту. – Сдаемся!!!

Артур помедлил, ему вспомнились слова из Кодекса, о том, что воины не сдаются. Но потом, сообразив, что тех, кто мог бы уличить его в трусости или предательстве, здесь нет, а бесполезное геройство – это приманка для дураков, положил автомат к подножию металлического болвана, который, кажется, скалился.

– Мы сдаемся! – опять прокричала Аня, отходя на несколько шагов от убитого Николая, чтобы не оказаться в лужице натекающей крови.

Из тьмы, что сгустилась между колонн, вышел человек в черной мешковатой одежде.

– Ты тоже бросай автомат, красавица, – приказал он. – Мои люди держат тебя на мушке, если что.

Девушка беспрекословно подчинилась. Человек в черном, засунув пальцы в рот, пронзительно свистнул, и вокруг него, словно материализовавшись из пустоты, появились темные силуэты. В руках у них были луки, нацеленные на незваных гостей. Артуру показалось, что их было никак не меньше двух десятков, и он уже слышал свист стрел, к тому же глаза у некоторых фосфоресцировали, что внушало неописуемый трепет.

– Я вождь нуклеаров. Вы мои пленники, – заявил человек в черном. – Вздумаете дурить – немедленно умрете, так что отцепляйте свои тесаки, вещмешки, подсумки. Так же снимайте ваши броники и прочие цацки. Не советую прятать какое-нибудь оружие, не то пожалеете. Советую быть честными и отдать все сразу. Учтите, честность – это путь исправления.

Аня принялась немедленно выполнять требования, в то время как ее муж делал это с явной неохотой. Он дернулся, услышав трель, что сопровождала их на последнем участке пути, и уставился на маленькую дудочку, с помощью которой вождь издавал звуки, столь похожие на птичий голос. Понемногу значение увиденного стало доходить до Артура: оказывается, их пасли всю дорогу!

«Ах, ты, корова безмозглая, что ж ты талдычила про птиц! Так и знал, что никакая ты не видящая… Придушил бы дуру! А Николай-то тебе верил. Вот же я с вами влип, мля!» – он почувствовал облегчение от сознания, что это Аня и слепо слушавший ее бредни проводник были виноваты в бесславном завершении карательной экспедиции.

– Олег! Иди сюда! – позвал черный.

Будущий нуклеар, старавшийся держаться в отдалении, с огромной неохотой двинулся к памятнику. Наступал невыносимый момент встречи с недавними друзьями. Смерть двух человек, которые расстались с жизнью при его побеге из Лакедемона, казались трагической, но необходимой платой за руки, незапятнанные детоубийством. Но потом обстоятельства, цепляясь друг за друга, ставили все новые и новые задачи. Дойти до города; найти выживших людей; как-то договориться с ними, сделать все возможное, чтобы малышка получила помощь… Но цена оказалась непомерно велика.

Он жаждал оказаться в Таганроге, преодолел страшные препятствия, чтобы это сделать. Но что дальше? Вроде бы вождь говорил очень складно о трагедии общин, да, очень правильно говорил. И как-то незаметно приплел к апокалипсису и гибели цивилизации необходимость убийства одного из карателей. Чтобы быть полноправным гражданином – следовало убить раба. Но оказалось, чтобы стать нуклеаром – нужно убить полноправного гражданина. Что может быть глупее, чем, мечтая разорвать замкнутый круг, снова попасть в какую-то нелепую ловушку? Теперь осталась горечь, которая (Олег был в этом более чем уверен) станет чудовищной, как только он посмотрит в глаза Артура и Ани.

– Олег, ты все сделал правильно, так что нечего прятаться, – испытующий взгляд Кислова буквально вонзился в юношу и буравил поникшего неофита, а затем обратился к пленным. – Раздевайтесь догола.

– Как? – спросил Артур. Он выглядел совершенно растерянным, таким Олег его еще никогда не видел.

– Догола – это значит снять с себя абсолютно всю одежду, – невозмутимо произнес Кислов.

– Я не буду, – сказала Аня тихо, но твердо.

– Не бойся, – ухмыльнулся вождь, – тебя никто не тронет. Просто нужно убедиться, что у вас нет больше оружия.

– Я все равно не буду, – повысила голос Аня.

– Можно, я уйду? – Олег устало посмотрел на вождя пустым взглядом.

– Зачем? – Кислов изобразил удивление. – Зачем тебе-то уходить? Или ты чувствуешь стыд? Тебе стыдно перед теми, кто вторгся на твою землю?