– Выйти из автомобиля, иначе я применю силу!

Женщина начинает кричать, а мужчина, уставившись ошалелым взглядом на полицейского, вдруг злобно вопит:

– Ах ты мент вонючий! Чтоб ты сдох, гнида! Мусор помойный!..

Отец стреляет прямо через стекло. Мужчина, дернувшись, хрипит:

– Валя!.. Валя!.. беги…

Полицейский, открыв дверь и выкинув на дорогу раненого, садится в автомобиль. У женщины истерика.

– Вылазь из машины, сука! – убийца дрожащими руками наставляет оружие на женщину.

Но она, вцепившись душегубу в волосы, вопит:

– Будь ты проклят, гад! Будь ты сам проклят и дети твои!

Раздается новый выстрел, и женщина вываливается из кабины автомобиля. Машина после нескольких попыток заводится и срывается с места. Мужчина с простреленной грудью тянет руку:

– Валя… Валя… – хрипит он.

Аня переводит взгляд на женщину. Та лежит на спине, широко раскинув руки и ноги, из-под нее растекается лужа крови. У нее очень большой живот. Она же беременна! На позднем сроке…

– Валя… Валя… – слышится слабеющий хрип.

– Я проклята, – ошеломленная Аня, закрылась руками. – Я проклята… я не смогу родить… никогда… я проклята…

– Анна! Анна! – Николай, с трудом отодрав руки от лица девушки, посмотрел ей в глаза. – С тобой все в порядке?

– Это было здесь… я видела… это было здесь… прямо з-здесь… – девушка заикалась.

– Что было? Когда? – подбежал Артур.

– Следи за периметром, я сам разберусь, – прошипел Николай. – Что ты увидела? Отвечай!

Аня, наконец, пришла в себя и огляделась. Все та же ночь, освещенная неполной горбатой луной. Все тот же перекресток. И груда ржавого металла на его середине. И странный столб с тремя глазами не мигает больше желтым светом…

– Тут было очень давно, больше двадцати лет назад…Я видела.

– Этого еще не хватало, – с досадой вздохнул следопыт. – Сейчас сконцентрируйся на нынешнем моменте. От тебя зависит успешность операции.

– Зачем только взяли тебя с собой? Никакой помощи, дура истеричная, – произнес Артур.

Николай неожиданно ударил ее по щеке. Ударил так, как бил обычно отец за непослушание. Больно. Хлестко. Обидно. Аня, зло сверкнув глазами, проговорила со сталью в голосе:

– Я уже в порядке. Я увижу и услышу все, что нужно. Я все сделаю.

Они пошли дальше по улице вдоль заброшенных домов и разграбленных витрин. На обочине густели заросли. В них могли бы прятаться какие-нибудь хищники, мутанты, выродки. Но Аня знала, что, ни в этих, ни в следующих кустарниках, ни в пустых зданиях никого не было. Город вымер.

Артур вдруг споткнулся.

– Хрена тут железа на дорогу набросали, мля! – ругнулся он.

– Это не железо, – прошептал Николай, – это трамвайные пути.

– Что такое трамвайные…

Наследник оборвался на полуслове, поскольку в ночи раздалась трель. Странная, прерывистая, ни на что не похожая. Следопыт вопросительно взглянул на Аню.

– Просто какая-то ночная птица, – сказала девушка.

Она соврала. Аня видела шлейф, очень похожий на человеческий. Существо пряталось за стеной ближайшего дома. Именно оно сейчас издавало прерывистые звуки – песнь возмездия.

Николай с недоверием посмотрел на Аню. Что-то напоминала ему эта трель. Что-то мучительно знакомое… но что?…

– Ты в этом уверена? – спросил он.

– Абсолютно, – сказала девушка, и в голосе ее слышалось затаенное презрение, но следопыт ничего не заподозрил.

Маленький отряд двинулся дальше. Где-то в отдалении послышалась новая трель, чем-то схожая с предыдущей. Николай замедлил шаг, вскинув автомат.

– Я вижу следы птиц, – проговорила Аня. – Это просто птицы, нам нечего опасаться.

Холодок пробежал по спине следопыта, в пальцах возникла дрожь. Мрачное предчувствие кольнуло сердце. Такое с ним случилось впервые за двадцать с лишним лет, прожитых в постядерном мире. Усилием воли Николай взял себя в руки и посмотрел на Аню.

«Что означает это птичье пение? Что же оно означает? Что-то знакомое…»

Потом старейшина перевел взгляд на Артура. Тот был беззаботен и расслаблен. Его бестолковая, но все-таки видящая жена сказала, что это просто