тяжестью, а вдали над морем слышалась громовая канонада. Но отряд карателей не обращал внимания на мрачнеющий город, и солдаты продолжали прочесывать квартал за кварталом, тщетно пытаясь найти хотя бы одного живого нуклеара.

Выйдя из очередного дома, Антон осмотрелся. Мимо него, шелестя, пролетала старая, покрытая грязно-желтыми пятнами газета – обрывок забытого прошлого. Царь поймал ее и прочел заголовок: «Очередной римейк на «300 спартанцев», версия не для слабонервных».

Правитель отпустил газету, провожая ее взглядом. Вдруг он подумал, что бумага двадцать лет спустя после Великого Коллапса не может так просто летать по пустынным переулкам. Она должна была давным-давно истлеть, под разрушительным натиском непогоды. И все же вот она: весточка, выскочившая из-за угла! Значит, твари продолжают издеваться, прячась, не показываясь на глаза.

Ослепительная вспышка и оглушительный грохот, раздавшийся над головой, заставили Антона отступить к стене дома. И вдруг, заглушая все звуки, сплошной стеной на заброшенный город обрушился холодный ливень. Он мгновенно прибил к земле густую пыль и мутные потоки понеслись по мертвым улицам.

– Продолжаем зачистку, – правитель сорвался на крик.

Что такое для воина какой-то дождь? Сколько раз они шли напролом в любую непогоду, уничтожали ненавистных нелюдей, мутантов и недостойных выблядков, чье бесполезное существование оскорбляло землю? Чем же этот раз отличается от предыдущих? Нужно сделать первый шаг, а за ним второй и идти дальше, идти, невзирая ни на какие преграды.

Царь двинулся было вперед, но вдруг застыл – очередной небесный взрыв заставил зазвенеть стекло витрины. Антон обернулся. В происходящем что-то было не так. Как-то необычно шел дождь, по-особому гремело небо и сверкали молнии, и было еще в безудержном буйстве стихий нечто чужеродное, пугающее и одновременно до боли знакомое. Царь прислушался.

Звук… странный звук пробивался сквозь несмолкаемую барабанную дробь капель. Он был очень тихим, но все же отчетливо слышался, несмотря на неистовый шум ливня.

«Смех, – сообразил Антон, – так и есть, это смех. Кто-то смеется там, в глубине магазина. Кому-то очень смешно…»

Правитель посмотрел на потрепанную вывеску, на которой потускневшими синими буквами было выведено: «Модная одежда», а чуть выше – «Виктория».

– Виктория, – проговорил Антон, направляя ствол на витрину. – Виктор-и-я… Виктор и я…

Снова сверкнула молния, на мгновение ослепившая царя, а потом правитель увидел за стеклом смеющегося старшего прапорщика. Не угрюмого старейшину, обозленного и постаревшего Виктора последних лет, а того старого знакомого, десантника Витьку Руденко, каждую минуту отпускавшего тупые шутки по любому поводу.

Небо разразилось новой громовой канонадой. Но не она оглушила Антона, а безудержный смех проклятого прапора.

– Это Спарта! – орал бывший друг, перекрикивая гром. – Это Спарта!

«Долбаный выродок, ты сдох там, в сраной деревне. Я приказал прирезать тебя как свинью! Так какого же хрена ты тут стоишь и ржешь?! Умри, мразь! Умри и больше не воскресай!» – царь вдавил спусковой крючок.

Он не слышал звуков выстрелов и звона обрушившейся витрины, не чувствовал отдачу от «Стечкина», он, с перекошенным от ярости и ужаса лицом, палил в ненавистного прапорщика, пока его за руку не схватил Алфераки.

– Перестань, Антон, – выкрикнул инструктор – Это манекен! Это только манекен!

Блуждающий взгляд царя остановился на лице Анатолия.

– Старший лейтенант Алфераки, – с трудом выдавил Антон, – соблюдайте субординацию.

– Слушаюсь, капитан Орлов, – отчеканил начальник гвардии, а потом тряхнул царя за плечи. – Антон, ты меня понимаешь?

– Да, – взгляд правителя Лакедемона начал проясняться. – Проклятые призраки… но не важно… все это не важно.

Ливень ослабел, превратившись в обычный моросящий дождь, ветер стих, и призрачное гудение труб и выбитых окон больше не заставляло вскидывать оружие, выцеливая врагов. Царь посмотрел на магазин. Действительно, всего лишь расстрелянный манекен, лежащий на груде битого стекла.

– Чертов город, – сказал Антон окружившим его воинам, которые с плохо скрываемым страхом наблюдали за своим военачальником. – Этот чертов город доконает кого угодно. Но так можно искать до бесконечности. Мы должны сменить тактику.

Антон провел рукой по вытяжному зонту. На ладони и пальцах осталась густая чернота свежей сажи. Совсем недавно, может быть, даже вчера, здесь кипела работа.

– Они переделали храм под кузницу, – взгляд царя прошелся по наковальне, затем скользнул по стеллажу, с аккуратно разложенными и развешанными инструментами. – Ублюдки не так просты, как нам казалось.

Правитель невольно поморщился и с упреком посмотрел на сына.

– Ты не говорил, что у них есть кузница, – сказал он. – Ты знал о ней?